73 Геннадий Евдакимов — Если наберешь тысячу очков, получишь статус Великого Воина, — сказала Дина.
— Я должен убить десять орков? — уточнил Зорин.
— Не убить, а�ослепить, — поправила его Дина.
Конечно, она лукавила.
— Разве я�не скормил орка змею?
— И в�чем проблема? — улыбнулась Дина.
Это была не проблема, а,�как выражался сын, «проблемка». Стыдно признаться: Зорин жалел орка — игрушечное существо, созданное фантазией Игоря, по сути, поток электронов, бегущих по проводам компьютера. Поделись Зорин сейчас сво- им чувством с�Диной, какой саркастический взгляд встретил бы он!
Зорин промолчал.
На ночь Дина осталась у�него. Ваське постелили в�спальной, себе — в�зале, на диване.
Зорин долго не мог уснуть: то ли беспокоила луна, заглядывавшая в�окно, то ли какое-то смутное и�беспричинное недовольство тревожило нервы. Дина тихо посапывала, прижавшись к�нему. Осторожно, чтобы не разбудить подругу, Зорин встал и�на цыпочках прошел в�кухню. Свет он не включил.
В�шкафу стояла початая бутылка коньяка.
Он налил рюмку, долго сидел, не притронувшись к�ней, потом выпил.
Скрипнула пол. Зорин обернулся. В�проеме стояла Дина.
— Дима, что с�тобой?
Он помолчал.
— Я убил тебя.
— Глупый… Это всего лишь игра.
«Это всего лишь игра», — мысленно повторил Зорин слова Дины.
На другой день после приезда родственников Даниловны Федор засобирался в�райцентр. Накануне он оформил отгул на два дня, но по просьбе дочери усопшей взял на себя изготовление памятника и�ограды на могилу.
Зорин напросился на поездку: хотелось удалиться от печальных свидетельств смерти, пусть даже такой обычной, по природе вещей, как смерть Даниловны.
Федор решил изготавливать памятник у�себя на работе. Выехали в�восемь ча- сов. Райцентр находился в�тридцати километрах от деревни, и�вскоре машина подъехала к�мастерским, которые представляли собой, по сути, небольшой завод.
Прошли в� кузницу. Зорин ожидал увидеть картину, знакомую по детским книжкам и�старым фильмам: темное закопченное помещение, скупо освещен- ное пламенем горна, усыпанный окалиной пол, небольшая наковальня, груды металлических заготовок и�законченных изделий и�два мужика в�брезентовых фартуках, поочередно взмахивающие своим инструментом: один — легким мо- лотком, другой — увесистой кувалдой.
Действительность выглядела по-другому: кузница располагалась в�просторном цехе с�высокими потолками, наковальня стояла между металлическими колон- нами какого-то циклопического устройства (далекий от техники Зорин все же понял, что это и�есть молот), вместо двух мужиков работала целая бригада из пяти человек, брезентовые фартуки дополнялись шлемами с�прозрачными щитками и�наушниками. Один из кузнецов (машинист, как позже узнал Зорин) стоял за толстым металлическим листом, на пяточке с�какими-то рычагами и�приборами, остальные четверо находились метрах в�двадцати, и�над ними висела на захвате мостового крана раскаленная добела болванка.
— Я должен убить десять орков? — уточнил Зорин.
— Не убить, а�ослепить, — поправила его Дина.
Конечно, она лукавила.
— Разве я�не скормил орка змею?
— И в�чем проблема? — улыбнулась Дина.
Это была не проблема, а,�как выражался сын, «проблемка». Стыдно признаться: Зорин жалел орка — игрушечное существо, созданное фантазией Игоря, по сути, поток электронов, бегущих по проводам компьютера. Поделись Зорин сейчас сво- им чувством с�Диной, какой саркастический взгляд встретил бы он!
Зорин промолчал.
На ночь Дина осталась у�него. Ваське постелили в�спальной, себе — в�зале, на диване.
Зорин долго не мог уснуть: то ли беспокоила луна, заглядывавшая в�окно, то ли какое-то смутное и�беспричинное недовольство тревожило нервы. Дина тихо посапывала, прижавшись к�нему. Осторожно, чтобы не разбудить подругу, Зорин встал и�на цыпочках прошел в�кухню. Свет он не включил.
В�шкафу стояла початая бутылка коньяка.
Он налил рюмку, долго сидел, не притронувшись к�ней, потом выпил.
Скрипнула пол. Зорин обернулся. В�проеме стояла Дина.
— Дима, что с�тобой?
Он помолчал.
— Я убил тебя.
— Глупый… Это всего лишь игра.
«Это всего лишь игра», — мысленно повторил Зорин слова Дины.
На другой день после приезда родственников Даниловны Федор засобирался в�райцентр. Накануне он оформил отгул на два дня, но по просьбе дочери усопшей взял на себя изготовление памятника и�ограды на могилу.
Зорин напросился на поездку: хотелось удалиться от печальных свидетельств смерти, пусть даже такой обычной, по природе вещей, как смерть Даниловны.
Федор решил изготавливать памятник у�себя на работе. Выехали в�восемь ча- сов. Райцентр находился в�тридцати километрах от деревни, и�вскоре машина подъехала к�мастерским, которые представляли собой, по сути, небольшой завод.
Прошли в� кузницу. Зорин ожидал увидеть картину, знакомую по детским книжкам и�старым фильмам: темное закопченное помещение, скупо освещен- ное пламенем горна, усыпанный окалиной пол, небольшая наковальня, груды металлических заготовок и�законченных изделий и�два мужика в�брезентовых фартуках, поочередно взмахивающие своим инструментом: один — легким мо- лотком, другой — увесистой кувалдой.
Действительность выглядела по-другому: кузница располагалась в�просторном цехе с�высокими потолками, наковальня стояла между металлическими колон- нами какого-то циклопического устройства (далекий от техники Зорин все же понял, что это и�есть молот), вместо двух мужиков работала целая бригада из пяти человек, брезентовые фартуки дополнялись шлемами с�прозрачными щитками и�наушниками. Один из кузнецов (машинист, как позже узнал Зорин) стоял за толстым металлическим листом, на пяточке с�какими-то рычагами и�приборами, остальные четверо находились метрах в�двадцати, и�над ними висела на захвате мостового крана раскаленная добела болванка.
