54 Проза В�тот момент ему показалось, что небо слилось с�землей, а�Земля сорвалась со своей оси. Как будто все бури и�шторма, вьюги и�метели Вселенной объединились воедино. Встреча с�самым родным в�мире человеком, которого он столько ждал и�никак не мог дождаться, по которому смертельно скучал, закружила его в�вихре необъяснимых ощущений.
А� рассудок матери, перед которой предстал родной сын, внезапно объяло пламенем. Ручки ведер жгли ей руки, и�она выронила их. Одно упало в�прорубь и�немного задержалось на поверхности, но вскоре пошло ко дну, нахлебавшись студеной воды. Даже безжизненное ведро не захотело стать свидетелем этой встречи и�поспешило бесшумно спрятаться подо льдом. Сагира и�сама была го- това нырнуть головой в�прорубь, но ноги словно вросли в�лед. А�против нее стоял сын, устремив вопросительный взгляд пристальных глаз прямо на нее. Как она боялась этих глаз, как стыдилась их… Сколько раз она приходила к�сыну и�всякий раз уходила обратно, страшась встретиться с�его взглядом.
Муталлап заметил растерянность матери, которая застыла перед ним испуган- ной ланью, и�не мог оторвать взгляда от ее полных слез глаз. Какие они красивые у�нее, какие лучистые, теплые и�родные! Мальчик был готов вечно смотреть в�эти глаза. Он бы не позволил упасть из них ни слезинке. Ему захотелось обогреть по- красневшие на морозе руки матери. Оказывается, они жили совсем рядом… Надо было всего лишь раздуть «паруса» брюк, чтобы добраться до нее и�встретиться… А�теперь? Что теперь поделаешь? Тяжелое молчание затянулось… — Мама, я�замерз, пошли домой! — донесся голос.
Вздрогнув, Сагира побежала на берег, взяла на руки маленького мальчика с�не- покрытой головой. Только раз она обернулась назад и�бросила взгляд на подростка, прежде чем пропасть из виду быстрым шагом.
— Я тоже замерз, мама… — беззвучно прошептали губы Муталлапа.
* * * «Я замерз, мама…» Муталлап проснулся от холода на голом полу маленького, неуютного дома. За последнюю неделю перед ним пробежала вся его жизнь. У�се- довласого мужчины средних лет, прожившего всю жизнь под чужой фамилией и�с�отчеством «Гиндуллович», было очень много вопросов к�своей судьбе. Если бы можно было исправить все ошибки и�изменить судьбу… Но для этого человеку было бы мало одной жизни. Ненависть ко всем женщинам на свете ожесточила его душу, и�всю тяжесть этого чувства он переложил на плечи любимой Назифы. Как они были счастливы, когда поженились по большой любви, когда появился плод этой любви — родилась дочка. Какая нечистая сила вбила клин между ними? Печаль разлуки с�самыми любимыми людьми не оставляла Муталлапа. Запоздалые сожаления… А�может, еще и�не так поздно… Ведь, кроме коротких секунд и�ми- нут, есть еще новый день, новые недели, месяцы и�годы… Если бы было можно заново склеить разбитую чашку… В�это время из старенького радиоприемника на столе зазвучала песня: Кукушка, милая, скажи, Долго ль мне осталось жить?
Сколько еще на белом свете Суждено мне радостей и�бед?
Кукуй, кукушка, не жалей: Раз, два, три, четыре, пять… Найди же сил подольше лет На счастье мне накуковать…
А� рассудок матери, перед которой предстал родной сын, внезапно объяло пламенем. Ручки ведер жгли ей руки, и�она выронила их. Одно упало в�прорубь и�немного задержалось на поверхности, но вскоре пошло ко дну, нахлебавшись студеной воды. Даже безжизненное ведро не захотело стать свидетелем этой встречи и�поспешило бесшумно спрятаться подо льдом. Сагира и�сама была го- това нырнуть головой в�прорубь, но ноги словно вросли в�лед. А�против нее стоял сын, устремив вопросительный взгляд пристальных глаз прямо на нее. Как она боялась этих глаз, как стыдилась их… Сколько раз она приходила к�сыну и�всякий раз уходила обратно, страшась встретиться с�его взглядом.
Муталлап заметил растерянность матери, которая застыла перед ним испуган- ной ланью, и�не мог оторвать взгляда от ее полных слез глаз. Какие они красивые у�нее, какие лучистые, теплые и�родные! Мальчик был готов вечно смотреть в�эти глаза. Он бы не позволил упасть из них ни слезинке. Ему захотелось обогреть по- красневшие на морозе руки матери. Оказывается, они жили совсем рядом… Надо было всего лишь раздуть «паруса» брюк, чтобы добраться до нее и�встретиться… А�теперь? Что теперь поделаешь? Тяжелое молчание затянулось… — Мама, я�замерз, пошли домой! — донесся голос.
Вздрогнув, Сагира побежала на берег, взяла на руки маленького мальчика с�не- покрытой головой. Только раз она обернулась назад и�бросила взгляд на подростка, прежде чем пропасть из виду быстрым шагом.
— Я тоже замерз, мама… — беззвучно прошептали губы Муталлапа.
* * * «Я замерз, мама…» Муталлап проснулся от холода на голом полу маленького, неуютного дома. За последнюю неделю перед ним пробежала вся его жизнь. У�се- довласого мужчины средних лет, прожившего всю жизнь под чужой фамилией и�с�отчеством «Гиндуллович», было очень много вопросов к�своей судьбе. Если бы можно было исправить все ошибки и�изменить судьбу… Но для этого человеку было бы мало одной жизни. Ненависть ко всем женщинам на свете ожесточила его душу, и�всю тяжесть этого чувства он переложил на плечи любимой Назифы. Как они были счастливы, когда поженились по большой любви, когда появился плод этой любви — родилась дочка. Какая нечистая сила вбила клин между ними? Печаль разлуки с�самыми любимыми людьми не оставляла Муталлапа. Запоздалые сожаления… А�может, еще и�не так поздно… Ведь, кроме коротких секунд и�ми- нут, есть еще новый день, новые недели, месяцы и�годы… Если бы было можно заново склеить разбитую чашку… В�это время из старенького радиоприемника на столе зазвучала песня: Кукушка, милая, скажи, Долго ль мне осталось жить?
Сколько еще на белом свете Суждено мне радостей и�бед?
Кукуй, кукушка, не жалей: Раз, два, три, четыре, пять… Найди же сил подольше лет На счастье мне накуковать…
