35 Алия Саматова — Расти большой, будь счастлив, сынок, — едва слышно прошептала Сагира. Проводив сына взглядом, она без сил сползла по печке на пол, упала на колени и�горько расплакалась.
Муталлап вышел в�чулан, где его радостно встретил пес Актырнак. Размахивая хвостом и�встав на задние лапы, он прыгнул мальчику на грудь.
— Актырна-а-ак, не прыгай, видишь — я�в�новенькой рубашке! Сегодня к�нам придут гости, принесут гостинцев. И�тебе, наверное, достанется.
Словно поняв, о�чем говорил друг, Актырнак терпеливо подождал, пока маль- чик наденет обувь, вопросительно поглядывая на него, мол, куда пойдем? Тут дру- зья вздрогнули от голоса кукушки где-то совсем рядом. Муталлап вдруг вспомнил, что говорил сосед Галинур, который учился во втором классе. Услышав кукованье, он спросил: «Кукушка, кукушка, сколько мне лет?» Птица в�ответ прокуковала восемь раз. Хотя Муталлап пока не умеет считать, он научился на пальцах по- казывать свой возраст. Поэтому он побежал за сарай, откуда доносился голос кукушки. Актырнак последовал за ним.
— Кукушка, кукушка, сколько мне лет?
— Ку-ку, ку-ку… Муталлап сначала согнул большой палец, затем указательный, средний, безы- мянный и… мизинец. И�кукушка замолкла. Согнув все пальцы на руке, мальчик радостно запрыгал, обнимая собаку и�кружась вместе с�ним.
— Кукушка сказала правильно, мне же ровно столько лет! — он показал Ак- тырнаку пять пальцев. А�тот радовался больше самого Муталлапа, облизывая его пахнущие блинами пальцы. Они стали бегать по полю наперегонки, а�наигравшись вдоволь, повалились на мягкую свежую траву.
— Актырна-а-ак, а�ты знаешь, что только моя мама умеет печь самые вкусные в�мире блины? Да-а-а. Вот сегодня я�съел три блина, — сказал мальчик и�погладил живот, приподняв новую рубашку. Актырнаку, видно, стало интересно, и�он ткнул мордочкой в�живот друга. От щекотки Муталлап начал хохотать, катаясь по траве. Актырнак весело прыгал вокруг хозяина. Неизвестно, сколько бы еще продолжа- лась их игра, если бы их общение не прервало всполошное «ко-ко-ко-о-о!» петуха с�красным гребешком и�переливающимся хвостом. На его громкий крик первым побежал Актырнак. Когда запыхавшийся Муталлап добежал до двора, он увидел, что черная курица опять клюет своего птенца. Не обращая внимания на курицу, собиравшуюся накинуться на него самого, мальчик подбежал к�лежащему на земле цыпленку и�поднял его. Бедный птенец, оказавшись в�теплых руках спасителя, пискнул, приподняв голову. А�курица, будто хвастаясь своим поступком, кружилась по двору, растопырив крылья. Рядом с�ней, торжественно кудахтал и�петух, наре- зая круги опущенным до земли крылом и�совершая своеобразные танцевальные движения. Белые цыплята как ни в�чем не бывало попискивая, продолжали грести лапками у�фундамента дома. Лишь Актырнак сердито поглядывал на курицу, что та помешала их игре, и�с�опущенным хвостом ушел к�себе в�конуру.
Увидев, что сын за пазухой принес цыпленка домой, Сагира сразу поняла, в�чем дело. Она подала сыну старенькую шапку, куда обычно помещали только что вы- лупившихся цыплят. Муталлап положил цыпленка в�шапку, а�шапку — на кровать.
— Цыпленок ведь не умрет, правда, мам?
— Успокойся, он поправится. Ты же спас его, значит, он не умрет, будет жить.
С�улицы донеслись лай Актырнака и�звук открывающейся калитки. Сердце мальчика отчего-то сжалось. Сагира тоже не находила себе места, заметив во дворе незнакомых людей. Не успела она выйти в�чулан, как те люди постучали в�дверь.
2*
Муталлап вышел в�чулан, где его радостно встретил пес Актырнак. Размахивая хвостом и�встав на задние лапы, он прыгнул мальчику на грудь.
— Актырна-а-ак, не прыгай, видишь — я�в�новенькой рубашке! Сегодня к�нам придут гости, принесут гостинцев. И�тебе, наверное, достанется.
Словно поняв, о�чем говорил друг, Актырнак терпеливо подождал, пока маль- чик наденет обувь, вопросительно поглядывая на него, мол, куда пойдем? Тут дру- зья вздрогнули от голоса кукушки где-то совсем рядом. Муталлап вдруг вспомнил, что говорил сосед Галинур, который учился во втором классе. Услышав кукованье, он спросил: «Кукушка, кукушка, сколько мне лет?» Птица в�ответ прокуковала восемь раз. Хотя Муталлап пока не умеет считать, он научился на пальцах по- казывать свой возраст. Поэтому он побежал за сарай, откуда доносился голос кукушки. Актырнак последовал за ним.
— Кукушка, кукушка, сколько мне лет?
— Ку-ку, ку-ку… Муталлап сначала согнул большой палец, затем указательный, средний, безы- мянный и… мизинец. И�кукушка замолкла. Согнув все пальцы на руке, мальчик радостно запрыгал, обнимая собаку и�кружась вместе с�ним.
— Кукушка сказала правильно, мне же ровно столько лет! — он показал Ак- тырнаку пять пальцев. А�тот радовался больше самого Муталлапа, облизывая его пахнущие блинами пальцы. Они стали бегать по полю наперегонки, а�наигравшись вдоволь, повалились на мягкую свежую траву.
— Актырна-а-ак, а�ты знаешь, что только моя мама умеет печь самые вкусные в�мире блины? Да-а-а. Вот сегодня я�съел три блина, — сказал мальчик и�погладил живот, приподняв новую рубашку. Актырнаку, видно, стало интересно, и�он ткнул мордочкой в�живот друга. От щекотки Муталлап начал хохотать, катаясь по траве. Актырнак весело прыгал вокруг хозяина. Неизвестно, сколько бы еще продолжа- лась их игра, если бы их общение не прервало всполошное «ко-ко-ко-о-о!» петуха с�красным гребешком и�переливающимся хвостом. На его громкий крик первым побежал Актырнак. Когда запыхавшийся Муталлап добежал до двора, он увидел, что черная курица опять клюет своего птенца. Не обращая внимания на курицу, собиравшуюся накинуться на него самого, мальчик подбежал к�лежащему на земле цыпленку и�поднял его. Бедный птенец, оказавшись в�теплых руках спасителя, пискнул, приподняв голову. А�курица, будто хвастаясь своим поступком, кружилась по двору, растопырив крылья. Рядом с�ней, торжественно кудахтал и�петух, наре- зая круги опущенным до земли крылом и�совершая своеобразные танцевальные движения. Белые цыплята как ни в�чем не бывало попискивая, продолжали грести лапками у�фундамента дома. Лишь Актырнак сердито поглядывал на курицу, что та помешала их игре, и�с�опущенным хвостом ушел к�себе в�конуру.
Увидев, что сын за пазухой принес цыпленка домой, Сагира сразу поняла, в�чем дело. Она подала сыну старенькую шапку, куда обычно помещали только что вы- лупившихся цыплят. Муталлап положил цыпленка в�шапку, а�шапку — на кровать.
— Цыпленок ведь не умрет, правда, мам?
— Успокойся, он поправится. Ты же спас его, значит, он не умрет, будет жить.
С�улицы донеслись лай Актырнака и�звук открывающейся калитки. Сердце мальчика отчего-то сжалось. Сагира тоже не находила себе места, заметив во дворе незнакомых людей. Не успела она выйти в�чулан, как те люди постучали в�дверь.
2*
