177 Игорь Фролов то�веры в�его конкурентоспособность в�соревновании систем, а�значит, он и�правда должен уступить место со- циализму, как учили основоположники марксизма. Хрущев даже позволял себе издеваться над первыми американ- скими спутниками размером с�апель- син, прозрачно намекая, что мы можем вывести на�орбиту любую тяжесть, — а�значит, и�сбросить эту тяжесть куда и�когда захотим.
Есть сведения, что Кеннеди два раза предлагал Хрущеву вести ос- воение Луны вместе. Первый раз он сделал это на�саммите в�Вене, потом повторил предложение через посла Добрынина, — и�оба раза Хрущев от- казывался. Хрущев знал о�том, на- сколько далеко СССР вырвался вперед в�космической гонке, и�ему не�очень хотелось подтягивать, «брать на�бук- сир» американских «двоечников», ко- торые к�тому�же были противниками в�холодной войне. Но�Кеннеди 20�сен- тября 1963�года, выступая на�Генас- самблее ООН, сделал ошеломляющее заявление: «…Почему первый полет человека на�Луну должен стать пред- метом национального соперничества? Почему Соединенные Штаты и�Совет- ский Союз при подготовке подобных экспедиций должны бесчисленное количество раз дублировать исследо- вания, разработку техники и�расходы? Естественно, мы должны рассмотреть вариант, при котором ученые и�астро- навты наших стран, а�фактически — всего мира смогли�бы работать вместе по�освоению космоса, послав на�Луну в�один из�дней в�этом десятилетии представителей не�только одной на- ции, но�представителей обеих наших стран».
Ответ Хрущева известен со�слов его сына Сергея, который с�1991-го живет и�работает в�Америке. Естественно, он сообщил американской прессе, что отец хотел согласиться. Даже если Хру- щев и�хотел — он не�успел. Через месяц Кеннеди был убит.
СОВЕТСКИЙ ЧУГЕНОЛЮМИНИЙ И�АМЕРИКАНСКАЯ ТУГОПЛАВКАЯ ЖЕСТЬ Итак, с�отставкой Хрущева и�смер- тью Королева связка политической и�конструкторско-организаторской воль сошла с�исторической арены. Вместо волюнтариста Хрущева и�ге- ния Королева пришли миролюбивый Брежнев и�(скажем так) не�уверенный в�своем конструкторском гении Ми- шин. Правда, еще некоторое время ко- ролевско-хрущевская инерция была сильна, и�наша космическая програм- ма, теряя то�одно направление, то�дру- гое, продолжала свой полет к�Луне. Мы чувствовали себя уверенно и�даже диктовали повестку дня. Когда в�октя- бре 1967�года президент США Джон- сон предложил работать над полетом к�Луне совместно, наши отреагиро- вали прохладно, указав, что сначала Америка должна прекратить агрессию во�Вьетнаме, потом можно и�о�космо- се поговорить. Тогда и�конструкторы и�космонавты были уверены, что аме- риканцы отстают лет на�десять, если не�больше. Нашу уверенность не�поко- лебала и�трагическая гибель Владимира Комарова, пилотировавшего «Союз-1». Тоже весьма темная история — три бес- пилотных запуска корабля окончились авариями, но�было решено совершить пилотируемый полет. Есть версия, что Комаров был уверен в�трагическом ис- ходе — настолько был не�доведен ко- рабль, — но�его дублером был Гагарин, и�Комаров решил, что рисковать жиз- нью первого космонавта нельзя. Кома- ров разбился, возвращаясь из�космоса, в�апреле 1967�года, а�в�марте 1968-го, совершая полет на�истребителе-спарке с�летчиком-инструктором Серегиным, разбился Гагарин.
Вот этот период между двумя смер- тями советских космонавтов и�стал переломным в�лунном соревновании СССР и�США. Но�когда погиб Кома- ров, мы еще были уверены минимум 7 «Бельские просторы»
Есть сведения, что Кеннеди два раза предлагал Хрущеву вести ос- воение Луны вместе. Первый раз он сделал это на�саммите в�Вене, потом повторил предложение через посла Добрынина, — и�оба раза Хрущев от- казывался. Хрущев знал о�том, на- сколько далеко СССР вырвался вперед в�космической гонке, и�ему не�очень хотелось подтягивать, «брать на�бук- сир» американских «двоечников», ко- торые к�тому�же были противниками в�холодной войне. Но�Кеннеди 20�сен- тября 1963�года, выступая на�Генас- самблее ООН, сделал ошеломляющее заявление: «…Почему первый полет человека на�Луну должен стать пред- метом национального соперничества? Почему Соединенные Штаты и�Совет- ский Союз при подготовке подобных экспедиций должны бесчисленное количество раз дублировать исследо- вания, разработку техники и�расходы? Естественно, мы должны рассмотреть вариант, при котором ученые и�астро- навты наших стран, а�фактически — всего мира смогли�бы работать вместе по�освоению космоса, послав на�Луну в�один из�дней в�этом десятилетии представителей не�только одной на- ции, но�представителей обеих наших стран».
Ответ Хрущева известен со�слов его сына Сергея, который с�1991-го живет и�работает в�Америке. Естественно, он сообщил американской прессе, что отец хотел согласиться. Даже если Хру- щев и�хотел — он не�успел. Через месяц Кеннеди был убит.
СОВЕТСКИЙ ЧУГЕНОЛЮМИНИЙ И�АМЕРИКАНСКАЯ ТУГОПЛАВКАЯ ЖЕСТЬ Итак, с�отставкой Хрущева и�смер- тью Королева связка политической и�конструкторско-организаторской воль сошла с�исторической арены. Вместо волюнтариста Хрущева и�ге- ния Королева пришли миролюбивый Брежнев и�(скажем так) не�уверенный в�своем конструкторском гении Ми- шин. Правда, еще некоторое время ко- ролевско-хрущевская инерция была сильна, и�наша космическая програм- ма, теряя то�одно направление, то�дру- гое, продолжала свой полет к�Луне. Мы чувствовали себя уверенно и�даже диктовали повестку дня. Когда в�октя- бре 1967�года президент США Джон- сон предложил работать над полетом к�Луне совместно, наши отреагиро- вали прохладно, указав, что сначала Америка должна прекратить агрессию во�Вьетнаме, потом можно и�о�космо- се поговорить. Тогда и�конструкторы и�космонавты были уверены, что аме- риканцы отстают лет на�десять, если не�больше. Нашу уверенность не�поко- лебала и�трагическая гибель Владимира Комарова, пилотировавшего «Союз-1». Тоже весьма темная история — три бес- пилотных запуска корабля окончились авариями, но�было решено совершить пилотируемый полет. Есть версия, что Комаров был уверен в�трагическом ис- ходе — настолько был не�доведен ко- рабль, — но�его дублером был Гагарин, и�Комаров решил, что рисковать жиз- нью первого космонавта нельзя. Кома- ров разбился, возвращаясь из�космоса, в�апреле 1967�года, а�в�марте 1968-го, совершая полет на�истребителе-спарке с�летчиком-инструктором Серегиным, разбился Гагарин.
Вот этот период между двумя смер- тями советских космонавтов и�стал переломным в�лунном соревновании СССР и�США. Но�когда погиб Кома- ров, мы еще были уверены минимум 7 «Бельские просторы»
