94 Проза а вся в движении: гибкий стан очаровывает пластикой, глаза задорно искрятся, пальцы – словно птицы в полете, губы готовы раскрыться в улыбке.
— Косы – твои, – вдруг сказала Загира, кивнув мне.
— Фигура – моя! – Гульфира знает, что в грациозности ей нет равных.
— Ресницы, как у Мавлиды- косули, – вставила и я. – А решимость в глазах – от тебя, Асма.
— Картина называется «Загида», – сказал Кабир. – Да, вы заметили верно – это собирательный образ башкирской девушки.
— «Загида» для меня навсегда останется в образе Рашиды Туйсиной, – не удер- жалась я, потому что верю: не найдется другой такой исполнительницы этого танца.
— Посмотрите, моя Загида танцует на берегу нашего озера Тулпарсыккан!
После этого, дружно поднявшись, мы вышли на улицу. Разошлись кто куда: Чингиз с Мунаварой – в Таллы, остальные – по семейным очагам, по родительским домам. Только Кабир замешкался, будто не зная, куда податься. Ночные улицы деревни купаются в серебряных лучах Луны, мерцании звезд и свете крыльев пролетающих ангелов. Ветер заснул. Будто в такой тишине погрузились в сон даже горы. Наверное, не дремлет лишь Карауылтау – Сторожевая гора. Кабир остался стоять один-одинешенек в окружении этой волшебной красоты… Насладившись продолжительным декретным отпуском, вернулась на работу. Мои часы вел молодой учитель, направленный к нам временно. Парень влюбился в одну из местных красавиц и женился на ней. Говорят, хотел бы и дальше работать в нашей школе. Вафич потихоньку завел разговор об этом, и я, не дослушав его до конца, выразила свое мнение: — Часов географии слишком много для меня одной, разделите на двоих. Но ас- трономию оставьте мне. Буду рада, если освободите меня от классного руководс- тва. Хочу больше времени уделять работе женсовета.
Похоже, Вафич и сам собирался поступить так же – произнес только свое из- любленное: «Добро».
Колесо времени завертелось быстрее. А то я уже иногда начинала чувствовать себя курицей- наседкой.
В один из дней в школу наведался деревенский киномеханик, чего никогда до этого не случалось. Дети его давно вышли из школьного возраста. Он сообщил, что только на один день привезли фильм «Чучело», и предложил устроить специ- альный сеанс для детей. Посоветовались и попросили его показать его сначала нам, учителям. Согласился. Просмотрели.
— Организуйте детский сеанс, – решил Вафич. – Никто не может поручиться, что у нас не произойдет такого. Если дать правильное направление, детей можно воспитывать и на отрицательных примерах. Пусть посмотрят, потом организуем диспут, дадим задание написать сочинение о фильме и выясним, кто чем дышит – есть в них агрессия или нет.
— Агрессия?!
— Да. Подрастает новое поколение. Нынешние дети грамотны, азартны и по- рою жестоки. Одним словом, нельзя выпускать вожжи из рук.
* * * Остались позади октябрьские праздники. 10 ноября – День милиции. В обед я позвонила Ишбирде и поздравила его. Заодно спросила, не перенесли ли торжес- тва по случаю их профессионального праздника на другой день, так как по радио,
— Косы – твои, – вдруг сказала Загира, кивнув мне.
— Фигура – моя! – Гульфира знает, что в грациозности ей нет равных.
— Ресницы, как у Мавлиды- косули, – вставила и я. – А решимость в глазах – от тебя, Асма.
— Картина называется «Загида», – сказал Кабир. – Да, вы заметили верно – это собирательный образ башкирской девушки.
— «Загида» для меня навсегда останется в образе Рашиды Туйсиной, – не удер- жалась я, потому что верю: не найдется другой такой исполнительницы этого танца.
— Посмотрите, моя Загида танцует на берегу нашего озера Тулпарсыккан!
После этого, дружно поднявшись, мы вышли на улицу. Разошлись кто куда: Чингиз с Мунаварой – в Таллы, остальные – по семейным очагам, по родительским домам. Только Кабир замешкался, будто не зная, куда податься. Ночные улицы деревни купаются в серебряных лучах Луны, мерцании звезд и свете крыльев пролетающих ангелов. Ветер заснул. Будто в такой тишине погрузились в сон даже горы. Наверное, не дремлет лишь Карауылтау – Сторожевая гора. Кабир остался стоять один-одинешенек в окружении этой волшебной красоты… Насладившись продолжительным декретным отпуском, вернулась на работу. Мои часы вел молодой учитель, направленный к нам временно. Парень влюбился в одну из местных красавиц и женился на ней. Говорят, хотел бы и дальше работать в нашей школе. Вафич потихоньку завел разговор об этом, и я, не дослушав его до конца, выразила свое мнение: — Часов географии слишком много для меня одной, разделите на двоих. Но ас- трономию оставьте мне. Буду рада, если освободите меня от классного руководс- тва. Хочу больше времени уделять работе женсовета.
Похоже, Вафич и сам собирался поступить так же – произнес только свое из- любленное: «Добро».
Колесо времени завертелось быстрее. А то я уже иногда начинала чувствовать себя курицей- наседкой.
В один из дней в школу наведался деревенский киномеханик, чего никогда до этого не случалось. Дети его давно вышли из школьного возраста. Он сообщил, что только на один день привезли фильм «Чучело», и предложил устроить специ- альный сеанс для детей. Посоветовались и попросили его показать его сначала нам, учителям. Согласился. Просмотрели.
— Организуйте детский сеанс, – решил Вафич. – Никто не может поручиться, что у нас не произойдет такого. Если дать правильное направление, детей можно воспитывать и на отрицательных примерах. Пусть посмотрят, потом организуем диспут, дадим задание написать сочинение о фильме и выясним, кто чем дышит – есть в них агрессия или нет.
— Агрессия?!
— Да. Подрастает новое поколение. Нынешние дети грамотны, азартны и по- рою жестоки. Одним словом, нельзя выпускать вожжи из рук.
* * * Остались позади октябрьские праздники. 10 ноября – День милиции. В обед я позвонила Ишбирде и поздравила его. Заодно спросила, не перенесли ли торжес- тва по случаю их профессионального праздника на другой день, так как по радио,
