34 Проза музыкант. Нет, нет, неправда, говорила Нина, обнимая мужа, мне, детям нужен. Леонид Карлович улыбался, целовал жену и уходил на веранду, где подолгу ос- тавался один и курил.
А между тем отношения между Ваней и Петей никак не налаживались. Ваня за- дирал Петю, где только подворачивалась для этого малейшая возможность. Когда Петя пробовал выступать в свою защиту, объяснить брату несправедливость его поведения, Ваня жестоко бил его, приговаривая, вот тебе, получай, умник нашелся. Этому были свои причины. Петя был сообразительнее, смышленей Вани, ловкого и сильного в физическом отношении. Когда братья жили одной душой и ладили друг с другом, они не замечали разницы и принимали все как должное. Когда же между ними прошла первая трещина, противоречия выступили наружу. Почему, ну, почему он меня не любит, говорил Петя, размазывая слезы по щекам. Неправда, он любит тебя, говорил мать, просто у него трудный возраст, он недоволен собой, не знает, куда себя применить. Подожди немного, и все само собой уладится. А у меня, у меня разве не трудный возраст? – допытывался Петя. Разве я знаю, зачем я живу? Но ведь я не бью его! Почему он такой злой?! Не смей так говорить о брате, кричала на сына мать и тут же обнимала и целовала его. А что еще она могла сделать? И Петя, и Ваня, оба были ее дети, любимые и единственные. Только все больше седых волос прибавлялось на голове Нины Трофимовны, теперь уже женщины средних лет, заместителя заведующей городской библиотекой.
Пробежало детство, прошло несговорчивой поступью отрочество, близнецы окончили школу, и встал перед ними вопрос – куда идти дальше. Петр пошел учиться в музыкальное училище, как его отец, а Иван не захотел учиться и уст- роился на работу в горячий цех литейщиком. Независимость, вот что для него было главное. Жить, как хочется, никому не давая отчетов, да и деньги, чтобы были всегда при себе. Столько, сколько надо. И никто ему не указ.
Вот когда застонала семья, затрещала по швам размеренная, спокойная жизнь Крюгелей. И понял Леонид Карлович, утешая любимую жену, что напрасно он не одергивал Ивана, когда тот задирал Петю, напрасно поощрял его выходки, видя в них фундамент будущего мужского характера. Оказалось, вырастил подлеца и невежу. Никого не слушает, и помощи от него не жди. Не привык Леонид Кар- лович к подобному обращению и решил с этим раз и навсегда покончить. Но пер- вая же стычка показала, кто в доме хозяин. Двумя ударами, легко расправился Иван с отцом. Досталось и Петру, вставшему на защиту отца. Мать Иван не трогал, видя в ней страх и сочувствие. Не один и два раза бил Иван отца, постепенно приучая его к покорности. И приучил, заставил Крюгеля- старшего смириться. Стар был Леонид Карлович, чтобы драться, да и с кем – с собственным сыном? Позора не оберешься. Жизнь на закат пошла, шестой десяток на исходе. Не стоит последние дни окрашивать в черный цвет. Лучше потерпеть.
Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum… Тем временем Петр окончил музыкальное училище и пошел работать к отцу, в дом культуры. И опять пожалел Леонид Карлович, что не разглядел в тихом, незлобивом Петеньке музыканта и доброго человека, искренне и тепло любив- шего своего отца. Любившего не за карьеру или большие деньги, а за то, что он его отец. И заговорило в Крюгеле- старшем сердце, и решил он сделать Петру подарок, такой, чтобы на всю жизнь. А что может быть лучше наследства? Так рассуждал Леонид Карлович Крюгель, потомок остер- рейхских дворян, волею судеб занесенный в бескрайние российские просторы.
Однажды, после репетиции, перед тем как идти домой, Леонид Карлович по- дошел к Петру, отвел его в сторону и сказал:
А между тем отношения между Ваней и Петей никак не налаживались. Ваня за- дирал Петю, где только подворачивалась для этого малейшая возможность. Когда Петя пробовал выступать в свою защиту, объяснить брату несправедливость его поведения, Ваня жестоко бил его, приговаривая, вот тебе, получай, умник нашелся. Этому были свои причины. Петя был сообразительнее, смышленей Вани, ловкого и сильного в физическом отношении. Когда братья жили одной душой и ладили друг с другом, они не замечали разницы и принимали все как должное. Когда же между ними прошла первая трещина, противоречия выступили наружу. Почему, ну, почему он меня не любит, говорил Петя, размазывая слезы по щекам. Неправда, он любит тебя, говорил мать, просто у него трудный возраст, он недоволен собой, не знает, куда себя применить. Подожди немного, и все само собой уладится. А у меня, у меня разве не трудный возраст? – допытывался Петя. Разве я знаю, зачем я живу? Но ведь я не бью его! Почему он такой злой?! Не смей так говорить о брате, кричала на сына мать и тут же обнимала и целовала его. А что еще она могла сделать? И Петя, и Ваня, оба были ее дети, любимые и единственные. Только все больше седых волос прибавлялось на голове Нины Трофимовны, теперь уже женщины средних лет, заместителя заведующей городской библиотекой.
Пробежало детство, прошло несговорчивой поступью отрочество, близнецы окончили школу, и встал перед ними вопрос – куда идти дальше. Петр пошел учиться в музыкальное училище, как его отец, а Иван не захотел учиться и уст- роился на работу в горячий цех литейщиком. Независимость, вот что для него было главное. Жить, как хочется, никому не давая отчетов, да и деньги, чтобы были всегда при себе. Столько, сколько надо. И никто ему не указ.
Вот когда застонала семья, затрещала по швам размеренная, спокойная жизнь Крюгелей. И понял Леонид Карлович, утешая любимую жену, что напрасно он не одергивал Ивана, когда тот задирал Петю, напрасно поощрял его выходки, видя в них фундамент будущего мужского характера. Оказалось, вырастил подлеца и невежу. Никого не слушает, и помощи от него не жди. Не привык Леонид Кар- лович к подобному обращению и решил с этим раз и навсегда покончить. Но пер- вая же стычка показала, кто в доме хозяин. Двумя ударами, легко расправился Иван с отцом. Досталось и Петру, вставшему на защиту отца. Мать Иван не трогал, видя в ней страх и сочувствие. Не один и два раза бил Иван отца, постепенно приучая его к покорности. И приучил, заставил Крюгеля- старшего смириться. Стар был Леонид Карлович, чтобы драться, да и с кем – с собственным сыном? Позора не оберешься. Жизнь на закат пошла, шестой десяток на исходе. Не стоит последние дни окрашивать в черный цвет. Лучше потерпеть.
Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum… Тем временем Петр окончил музыкальное училище и пошел работать к отцу, в дом культуры. И опять пожалел Леонид Карлович, что не разглядел в тихом, незлобивом Петеньке музыканта и доброго человека, искренне и тепло любив- шего своего отца. Любившего не за карьеру или большие деньги, а за то, что он его отец. И заговорило в Крюгеле- старшем сердце, и решил он сделать Петру подарок, такой, чтобы на всю жизнь. А что может быть лучше наследства? Так рассуждал Леонид Карлович Крюгель, потомок остер- рейхских дворян, волею судеб занесенный в бескрайние российские просторы.
Однажды, после репетиции, перед тем как идти домой, Леонид Карлович по- дошел к Петру, отвел его в сторону и сказал:
