147 Лев Карнаухов и я с удовольствием потрошил их внут- ренности) и заводная птичка, которая клевала пол и подпрыгивала после за- вода, кряхтя и скрежеща.
В детском отделе универмага на Карла Маркса стояла действующая детская электрическая железная до- рога производства ГДР – с локомоти- вами, стрелками, товарными и пасса- жирскими вагонами. Вся эта роскошь покоилась на макете местности с го- рой (туннель), рекой (мост), переездом (шлагбаумы) и всякими деревьями, до- миками и модельками машин на пере- езде, где шлагбаум сам опускался при приближении состава. Паровоз был совсем как настоящий, со всеми шату- нами и цилиндрами (жаль, что не ды- мил). Площадь этого макета была мет- ров тридцать пять квадратных и вокруг всегда толпилась детвора, и не только. Однако это, скорее, был музей, потому что чудо сие стоило бешеных денег, да и проблема была найти детскую комнату, куда такое можно было бы поместить.
Пацанами мы делали рогатки, ис- пытывая острый дефицит плоской широкой резины (резиновый бинт), в аптеках нам это не продавали, зная куда пойдёт. Некоторые, у которых кто-либо из родителей работал в га- раже, даже изготавливали с помощью взрослых арбалеты из рессор легковых малолитражек или мотоколясок. В ка- честве пороха годились головки спичек (которые детям не игрушка, а вполне нужный материал). Мир милитаризи- ровался, вовсю шла «холодная» вой- на, и военный по-прежнему оставался главной фигурой детских фантазий и стремлений. Нас постоянно держали в ожидании вой ны, бомбардировок или газовых атак. Население постоян- но тренировали спасаться от ядерного удара. В периодике шли бесконечные шпионские повести, даже в «Пионер- ской правде» печатали про погранич- ника Карацупу и его собаку Джульбарса с продолжениями (первый сериал). Мы держали порох сухим, а бронепоезд стоял на запасном пути.
Меня часто приглашали в гости к друзьям нашей семьи, у которых были дети – мои сверстники. Неко- торые жили очень далеко, в соседнем городе Черниковске (до него было 20 км), дети у них были значительно старше, а с ними было не особенно интересно (скорее, им со мной). Од- нажды в восьмилетнем возрасте, на- ходясь в гостях у Зайдентрегеров, ко- торые жили далеко в огромном шести- этажном доме на улице Карла Маркса у «горелого» завода, я совершил свой первый «мужской» поступок. У них погас свет (перегорели пробки, а отца не было дома), я вызвался их поменять или починить, уговорив Любовь Ни- колаевну (непонятно, чем руководс- твовалась она, поручая мне эту опера- цию), видимо, говорил я чрезвычайно убедительно. И вот, подставив стул, с его спинки лезу на высоченный шкаф в полутёмной прихожей, там наверху совсем темно и неудобно… выкру- чиваю сгоревшую пробку и пальцем протираю от копоти патрон… И лечу со шкафа на пол после внезапного удара током. Вид у меня был преглу- пый – на полу сидел перепачканный сажей малец со сгоревшей пробкой в руках и озирался по сторонам. Тем не менее, очухавшись и не слушая ни- кого, сооружаю «жучка» из толстой медной проволоки (я тогда уже видел, как это делают электрики), потом не- терпеливо дожидаюсь, когда Любовь Николаевна уйдёт в комнату, дабы вызвать по телефону электрика (а ещё она хотела вызвать скорую для меня). И только она вышла, как я тут же вновь упрямо лезу на шкаф. Наконец, после каскада синих искр и треска с запахом озона, свет в квартире снова сияет, а я – герой!
Где-то в это время меня впервые посещает загадочная боль внизу живо- та (кишечный спазм), болело нестер- пимо сильно, и меня всего скрючивало, 6*
В детском отделе универмага на Карла Маркса стояла действующая детская электрическая железная до- рога производства ГДР – с локомоти- вами, стрелками, товарными и пасса- жирскими вагонами. Вся эта роскошь покоилась на макете местности с го- рой (туннель), рекой (мост), переездом (шлагбаумы) и всякими деревьями, до- миками и модельками машин на пере- езде, где шлагбаум сам опускался при приближении состава. Паровоз был совсем как настоящий, со всеми шату- нами и цилиндрами (жаль, что не ды- мил). Площадь этого макета была мет- ров тридцать пять квадратных и вокруг всегда толпилась детвора, и не только. Однако это, скорее, был музей, потому что чудо сие стоило бешеных денег, да и проблема была найти детскую комнату, куда такое можно было бы поместить.
Пацанами мы делали рогатки, ис- пытывая острый дефицит плоской широкой резины (резиновый бинт), в аптеках нам это не продавали, зная куда пойдёт. Некоторые, у которых кто-либо из родителей работал в га- раже, даже изготавливали с помощью взрослых арбалеты из рессор легковых малолитражек или мотоколясок. В ка- честве пороха годились головки спичек (которые детям не игрушка, а вполне нужный материал). Мир милитаризи- ровался, вовсю шла «холодная» вой- на, и военный по-прежнему оставался главной фигурой детских фантазий и стремлений. Нас постоянно держали в ожидании вой ны, бомбардировок или газовых атак. Население постоян- но тренировали спасаться от ядерного удара. В периодике шли бесконечные шпионские повести, даже в «Пионер- ской правде» печатали про погранич- ника Карацупу и его собаку Джульбарса с продолжениями (первый сериал). Мы держали порох сухим, а бронепоезд стоял на запасном пути.
Меня часто приглашали в гости к друзьям нашей семьи, у которых были дети – мои сверстники. Неко- торые жили очень далеко, в соседнем городе Черниковске (до него было 20 км), дети у них были значительно старше, а с ними было не особенно интересно (скорее, им со мной). Од- нажды в восьмилетнем возрасте, на- ходясь в гостях у Зайдентрегеров, ко- торые жили далеко в огромном шести- этажном доме на улице Карла Маркса у «горелого» завода, я совершил свой первый «мужской» поступок. У них погас свет (перегорели пробки, а отца не было дома), я вызвался их поменять или починить, уговорив Любовь Ни- колаевну (непонятно, чем руководс- твовалась она, поручая мне эту опера- цию), видимо, говорил я чрезвычайно убедительно. И вот, подставив стул, с его спинки лезу на высоченный шкаф в полутёмной прихожей, там наверху совсем темно и неудобно… выкру- чиваю сгоревшую пробку и пальцем протираю от копоти патрон… И лечу со шкафа на пол после внезапного удара током. Вид у меня был преглу- пый – на полу сидел перепачканный сажей малец со сгоревшей пробкой в руках и озирался по сторонам. Тем не менее, очухавшись и не слушая ни- кого, сооружаю «жучка» из толстой медной проволоки (я тогда уже видел, как это делают электрики), потом не- терпеливо дожидаюсь, когда Любовь Николаевна уйдёт в комнату, дабы вызвать по телефону электрика (а ещё она хотела вызвать скорую для меня). И только она вышла, как я тут же вновь упрямо лезу на шкаф. Наконец, после каскада синих искр и треска с запахом озона, свет в квартире снова сияет, а я – герой!
Где-то в это время меня впервые посещает загадочная боль внизу живо- та (кишечный спазм), болело нестер- пимо сильно, и меня всего скрючивало, 6*
