144 Краеведение тами или репродукциями с картин. Не припоминаю, чтобы их проигрыва- ли, зато они красовались всегда на вид- ном месте: можно подумать, что жда- ли непременного визита работников МГБ, вполне возможно, что взрослые этого боялись всерьёз, ведь на полках у деда красовались сочинения Ленина и Сталина, так и не открытые ни разу на моей памяти.
У тёти была какая-то более совре- менная радиола. Пластинки с весёлой танцевальной музыкой обычно стави- ли на праздниках, причём танцевали только взрослые, как будто «ребён- ки» не любят танцы (праздновали мы всегда в комнате тёти, она была са- мой большой в квартире). На праздни- ках меня обычно приглашали в числе прочих поесть на первую застольную часть, кстати, давали и бокал, в кото- рый наливали вино (каплю с водой). Далее меня водружали на табурет- ку, принесённую из кухни, и проси- ли что-нибудь прочитать вслух, после звучали заслуженные аплодисменты и меня удаляли спать. Но я не обижал- ся, потому что прокрадывался к закры- той двери и подсматривал запретное – двери в комнате тёти были застеклены и поначалу даже не завешены.
С тех пор тишину в доме не выношу В праздники я мечтал о радиопри- ёмнике «Звезда», потому что он был необычной формы и ярко красный, он даже снился мне. А праздники – крас- ные дни календаря, я очень любил: весь город прихорашивался, кругом ку- мач, чьи-то портреты огромные, по ве- черам иллюминация – все организации соперничают – у кого ярче и больше лампочек и светоэффектов. Весь город во флагах, поперёк улиц перекинуты многочисленные транспаранты. Авто- бусы и трамваи тоже украшены крас- ными флажками. Везде из уличных громкоговорителей звучит патриоти- ческая музыка, странно, но в будни все эти радиоточки молчат. Люди радост- но возбуждены, и все куда-то спешат. Только по вечерам улицы пустеют – все празднуют по домам, лишь бродят, ша- таясь, пьяницы (вытрезвитель в боль- шие праздники не работал) и бродячие собаки – в надежде поживиться остат- ками пиршества.
Люблю я и ходить на демонстрации со взрослыми. Почти всегда это дед – бабушка хлопочет с Марзиёй на кух- не, мама убегает куда-то, тётка идёт на демонстрацию в колонне больницы из Старой Уфы. Постоянно путаюсь под ногами, требуя внимания к себе, и обязательно выпрашиваю флаг или маленький транспарант, чтобы чувс- твовать себя причастным к общему большому делу. И чтобы меня непре- менно заметили с трибуны, где стояли многие наши соседи по дому.
Демонстрации у нас проходили всегда по одному сценарию: рано-ра- но утром большие грузовики и авто- бусы перегораживали основные улицы в центре, оставляя только коридор для прохода участников колонн. Некоторые центральные улицы перегораживались с обеих сторон (Советская, Ленина), внутри этих отгороженных кварталов движение прохожих пресекалось сра- зу, даже собаки не бегали, было пусто и страшновато. Все проходы охраня- ли милиционеры в парадной форме – в белых фуражках и белыми ремнями. В колоннах люди пели и пили, танцева- ли под гармошку (гитар в ту пору почти 1 мая на ул. К. Маркса, г. Уфа
У тёти была какая-то более совре- менная радиола. Пластинки с весёлой танцевальной музыкой обычно стави- ли на праздниках, причём танцевали только взрослые, как будто «ребён- ки» не любят танцы (праздновали мы всегда в комнате тёти, она была са- мой большой в квартире). На праздни- ках меня обычно приглашали в числе прочих поесть на первую застольную часть, кстати, давали и бокал, в кото- рый наливали вино (каплю с водой). Далее меня водружали на табурет- ку, принесённую из кухни, и проси- ли что-нибудь прочитать вслух, после звучали заслуженные аплодисменты и меня удаляли спать. Но я не обижал- ся, потому что прокрадывался к закры- той двери и подсматривал запретное – двери в комнате тёти были застеклены и поначалу даже не завешены.
С тех пор тишину в доме не выношу В праздники я мечтал о радиопри- ёмнике «Звезда», потому что он был необычной формы и ярко красный, он даже снился мне. А праздники – крас- ные дни календаря, я очень любил: весь город прихорашивался, кругом ку- мач, чьи-то портреты огромные, по ве- черам иллюминация – все организации соперничают – у кого ярче и больше лампочек и светоэффектов. Весь город во флагах, поперёк улиц перекинуты многочисленные транспаранты. Авто- бусы и трамваи тоже украшены крас- ными флажками. Везде из уличных громкоговорителей звучит патриоти- ческая музыка, странно, но в будни все эти радиоточки молчат. Люди радост- но возбуждены, и все куда-то спешат. Только по вечерам улицы пустеют – все празднуют по домам, лишь бродят, ша- таясь, пьяницы (вытрезвитель в боль- шие праздники не работал) и бродячие собаки – в надежде поживиться остат- ками пиршества.
Люблю я и ходить на демонстрации со взрослыми. Почти всегда это дед – бабушка хлопочет с Марзиёй на кух- не, мама убегает куда-то, тётка идёт на демонстрацию в колонне больницы из Старой Уфы. Постоянно путаюсь под ногами, требуя внимания к себе, и обязательно выпрашиваю флаг или маленький транспарант, чтобы чувс- твовать себя причастным к общему большому делу. И чтобы меня непре- менно заметили с трибуны, где стояли многие наши соседи по дому.
Демонстрации у нас проходили всегда по одному сценарию: рано-ра- но утром большие грузовики и авто- бусы перегораживали основные улицы в центре, оставляя только коридор для прохода участников колонн. Некоторые центральные улицы перегораживались с обеих сторон (Советская, Ленина), внутри этих отгороженных кварталов движение прохожих пресекалось сра- зу, даже собаки не бегали, было пусто и страшновато. Все проходы охраня- ли милиционеры в парадной форме – в белых фуражках и белыми ремнями. В колоннах люди пели и пили, танцева- ли под гармошку (гитар в ту пору почти 1 мая на ул. К. Маркса, г. Уфа
