121 Пелагея Сбитнева Когда началась вой на, в Уфу при- ехали из Киева писатели, художни- ки и другие люди – потерпевшие, видевшие страх. В нашем доме жили П. Тычина, Пустовой т и другие. У нас в каждой квартире площадью 40–45 кв. метров жило по две семьи. У меня в двух маленьких комнатах 15,5 кв. м – нас трое: я и двое ребят школьного возраста.
Пришёл художник [Никита Рома- нович Попенко], оставшийся без квар- тиры, временно поселился у меня. Че- рез месяц приехала жена Рая с дочкой ясельного возраста Наталкой, [и стали жить] две семьи. Я работала в д/саду № 31 воспитательницей, дети учились, время было тяжёлое. Я приняла пост- радавших людей с душой, предостави- ла им всё, что у меня было (домашняя утварь), но они чувствовали себя как- то [неловко], в общем, переживали, что меня стесняют, и ничем не могут мне помочь. Топливо подвезти, про- дукты купить, всё было невозможно. Но у меня немного было, я старалась чем-то помочь им. Помню, к Новому году я из старой своей кофточки сшила Наталке белое платьице, вышила раз- ными цветными нитками. Как они все, не только Наталка, но и родители – Ни- кита Романович Попенко и Рая – были рады. А, конечно, больше всех довольна была я: очень люблю делать хорошее для людей, согреть их душу, сочувс- твовать положению. Никогда не брала деньги за квартиру. Перекладывали мы эти деньги с места на место, а ког- да они уезжали в октябре 1943 года, я деньги тайно от них положила в су- мочку. Писали мне письма благодар- ности, но я их не сохранила. Если бы молодость знала… А мне тогда было 40 лет, уж не так и молода, а вот сейчас, да и лет 20 тому назад, думаю: почему эти учёные, да не так уж учёные, кроме Богомольца, которого я имела счастье видеть (мне он очень понравился – ду- шевный был человек). У нас в детском саду была зав. д/садом С. А. (отчест- во забыла), бездушный человек, чуть что не угоди ей она отправит на завод, а завод-то был далеко… Работала в д/ саду хохлушка (забыла имя и фами- лию), эвакуированная, она её хотела отправить на завод, а у ней не было даже тёплой одежды. Я переживала за неё. А ведь у кого что болит, тот про то и говорит. Я и расскажи всё Бого- мольцу. Так ведь он её забрал к себе из д/сада, не дал погибнуть человеку (академик, а она уборщица). Славный был, человечный старичок (забыла имя и отчество). Так вот, и думаю: зачем же эти художники ехали в глубокий тыл, а не боролись за свой родной Киев, не гнали фашистов? Их было 5 человек только в нашем доме. Молодые здо- От Ивана до Фомы, Мёртвые ль, живые, Все мы вместе – это мы, Тот народ, Россия3.
Если сравнить одну секунду отдельного человека, пережившего вой ну на фронте или в тылу, с каплей крови, то минуты, часы, дни, недели, месяцы и годы вой ны всего нашего народа будут подобны ручьям, сливающимся в реки и вливающимся в море народного подвига и страдания. Это море невозможно забыть, как бы ни старались этого добиться наши идеологические противники. Поэтому наш «Бессмертный полк» останется навсегда в памяти потомков.
Пётр фёдоров 3 Твардовский А.Т. Василий Тёркин: книга про бойца // Стихотворения. Поэмы / А.Т. Твар- довский. Москва, 1971. – С. 331.
Пришёл художник [Никита Рома- нович Попенко], оставшийся без квар- тиры, временно поселился у меня. Че- рез месяц приехала жена Рая с дочкой ясельного возраста Наталкой, [и стали жить] две семьи. Я работала в д/саду № 31 воспитательницей, дети учились, время было тяжёлое. Я приняла пост- радавших людей с душой, предостави- ла им всё, что у меня было (домашняя утварь), но они чувствовали себя как- то [неловко], в общем, переживали, что меня стесняют, и ничем не могут мне помочь. Топливо подвезти, про- дукты купить, всё было невозможно. Но у меня немного было, я старалась чем-то помочь им. Помню, к Новому году я из старой своей кофточки сшила Наталке белое платьице, вышила раз- ными цветными нитками. Как они все, не только Наталка, но и родители – Ни- кита Романович Попенко и Рая – были рады. А, конечно, больше всех довольна была я: очень люблю делать хорошее для людей, согреть их душу, сочувс- твовать положению. Никогда не брала деньги за квартиру. Перекладывали мы эти деньги с места на место, а ког- да они уезжали в октябре 1943 года, я деньги тайно от них положила в су- мочку. Писали мне письма благодар- ности, но я их не сохранила. Если бы молодость знала… А мне тогда было 40 лет, уж не так и молода, а вот сейчас, да и лет 20 тому назад, думаю: почему эти учёные, да не так уж учёные, кроме Богомольца, которого я имела счастье видеть (мне он очень понравился – ду- шевный был человек). У нас в детском саду была зав. д/садом С. А. (отчест- во забыла), бездушный человек, чуть что не угоди ей она отправит на завод, а завод-то был далеко… Работала в д/ саду хохлушка (забыла имя и фами- лию), эвакуированная, она её хотела отправить на завод, а у ней не было даже тёплой одежды. Я переживала за неё. А ведь у кого что болит, тот про то и говорит. Я и расскажи всё Бого- мольцу. Так ведь он её забрал к себе из д/сада, не дал погибнуть человеку (академик, а она уборщица). Славный был, человечный старичок (забыла имя и отчество). Так вот, и думаю: зачем же эти художники ехали в глубокий тыл, а не боролись за свой родной Киев, не гнали фашистов? Их было 5 человек только в нашем доме. Молодые здо- От Ивана до Фомы, Мёртвые ль, живые, Все мы вместе – это мы, Тот народ, Россия3.
Если сравнить одну секунду отдельного человека, пережившего вой ну на фронте или в тылу, с каплей крови, то минуты, часы, дни, недели, месяцы и годы вой ны всего нашего народа будут подобны ручьям, сливающимся в реки и вливающимся в море народного подвига и страдания. Это море невозможно забыть, как бы ни старались этого добиться наши идеологические противники. Поэтому наш «Бессмертный полк» останется навсегда в памяти потомков.
Пётр фёдоров 3 Твардовский А.Т. Василий Тёркин: книга про бойца // Стихотворения. Поэмы / А.Т. Твар- довский. Москва, 1971. – С. 331.
