Своевременный уход из политики и в Португалии оказался важнейшим рецептом того, как стать политической легендой. Из всех героев португальской «революции гвоздик» самым любимым в народе стал обаятельный капитан Салгейру Майя. В отличие от остальных деятелей революции, Майя вообще не пошел в политику. Он вернулся в свою провинциальную воинскую часть в том же звании, в каком выехал из нее в апреле 1974 г. во главе колонны бронетранспортеров брать Лиссабон. В 1989 г. Майя заболел раком и в 1992 г. умер в возрасте 47 лет.
Ранняя смерть красивого и еще молодого офицера способствовала его славе. К тому же выяснилось, что за год до смерти он подавал прошение о пенсии по боевым заслугам, имея в виду революционные события 25 апреля, но премьер-министр ему отказал, хотя в это же время правительство назначило пенсии двум бывшим офицерам политический полиции PIDE за службу в Африке. Случился скандал, запрошенную героем пенсию после его смерти получила его вдова. В честь капитана названы десятки улиц и установлено несколько памятников в разных городах Португалии. Так общество отблагодарило революционных капитанов, которых выдавило из политики, в лице самого неамбициозного из них.
Парадоксальная дружба бывшего главного фалангиста Суареса и лидера коммунистов Каррильо продолжилась, пока удрученный печальным состоянием друга Каррильо не прекратил общение. В его кабинете на стене журналисты видели фотографию Суареса, на которой тот одиноко сидит, выпрямившись в парламентском амфитеатре, — единственный из депутатов вокруг него не подчинившийся требованию путчистов и не спрятавшийся под скамью от пуль, летающих по залу.
Утопии Каррильо, в которой они вместе — бывший глава партии диктатуры и лидер самой ненавистной диктатуре, самой гонимой и поэтому самой авторитетной оппозиционной партии — правят страной во имя национального примирения, не суждено было сбыться. Не только Суарес потерял свою партию, но и Каррильо. Актив не простил ему поражений на выборах, а Москва — независимого от нее еврокоммунизма. Привыкший побеждать во внутрипартийной борьбе Каррильо боролся против своих новых критиков, но проиграл и в 1985 г. был изгнан из собственной коммунистической партии. В 1986 г. он
Ранняя смерть красивого и еще молодого офицера способствовала его славе. К тому же выяснилось, что за год до смерти он подавал прошение о пенсии по боевым заслугам, имея в виду революционные события 25 апреля, но премьер-министр ему отказал, хотя в это же время правительство назначило пенсии двум бывшим офицерам политический полиции PIDE за службу в Африке. Случился скандал, запрошенную героем пенсию после его смерти получила его вдова. В честь капитана названы десятки улиц и установлено несколько памятников в разных городах Португалии. Так общество отблагодарило революционных капитанов, которых выдавило из политики, в лице самого неамбициозного из них.
Парадоксальная дружба бывшего главного фалангиста Суареса и лидера коммунистов Каррильо продолжилась, пока удрученный печальным состоянием друга Каррильо не прекратил общение. В его кабинете на стене журналисты видели фотографию Суареса, на которой тот одиноко сидит, выпрямившись в парламентском амфитеатре, — единственный из депутатов вокруг него не подчинившийся требованию путчистов и не спрятавшийся под скамью от пуль, летающих по залу.
Утопии Каррильо, в которой они вместе — бывший глава партии диктатуры и лидер самой ненавистной диктатуре, самой гонимой и поэтому самой авторитетной оппозиционной партии — правят страной во имя национального примирения, не суждено было сбыться. Не только Суарес потерял свою партию, но и Каррильо. Актив не простил ему поражений на выборах, а Москва — независимого от нее еврокоммунизма. Привыкший побеждать во внутрипартийной борьбе Каррильо боролся против своих новых критиков, но проиграл и в 1985 г. был изгнан из собственной коммунистической партии. В 1986 г. он
