У захваченных депутатов и министров нет почти никакой информации снаружи. Техеро и его люди время от времени сообщают им, что беспокоиться не о чем, переворот побеждает и скоро к ним придут новые власти, «разумеется, военные». Когда в двадцать минут восьмого гвардейцы уводят из зала Суареса, многие не уверены, что увидят его живым. Вслед за ним из зала уводят коммуниста Каррильо, генерала Мельядо, лидера соцпартии Гонсалеса и двух его заместителей, и дурные предчувствия у оставшихся депутатов крепнут.
Конечно, предателя Суареса, разрушителя армии Мельядо, коммунистов и социалистов — побежденных в гражданской войне врагов Испании, которые снова подняли головы, — захватчики должны ненавидеть больше всех. В действительности всех, кроме Суареса, изолируют в нетопленом атриуме парламента, где они проводят следующие 15 часов в скупых разговорах. Суарес в эти долгие часы остается один в гардеробной служащих парламента.
В тот момент, когда Хуан Карлос и его секретарь Сабино Фернандес Кампо не пустили Армаду во дворец, переворот пошел не по плану, но еще не провалился. Депутаты и министры были в руках путчистов, которые заняли и третий город страны — Валенсию.
Генерал-капитаны округов и офицеры дивизии Брунете все еще раздумывали, не присоединиться ли к путчу. Государственный радиотелецентр был занят наиболее решительной частью колеблющейся дивизии, а король, отчасти по той же причине, все еще не обратился к нации и не осудил путч публично.
В этих изменившихся обстоятельствах у Армады созревает новый план. Согласно первоначальному плану, Армада должен был прийти в парламент из дворца и получить от депутатов в обмен на свободу одобрение правительства национального единства с собой во главе. Он придет в парламент с той же целью, только не из королевского дворца, а из генштаба. В половине десятого вечера Армада и Миланс согласовали по телефону этот новый план.
О том, что король против переворота, знают Армада и генерал- капитаны, об этом известно во дворце и в дивизии Брунете. Но захваченные депутаты и министры не в курсе, и граждане не имеют подтверждения из первых уст. Мысль обратиться к ним по телевидению возникает во дворце сразу после начала переворота, но
Конечно, предателя Суареса, разрушителя армии Мельядо, коммунистов и социалистов — побежденных в гражданской войне врагов Испании, которые снова подняли головы, — захватчики должны ненавидеть больше всех. В действительности всех, кроме Суареса, изолируют в нетопленом атриуме парламента, где они проводят следующие 15 часов в скупых разговорах. Суарес в эти долгие часы остается один в гардеробной служащих парламента.
В тот момент, когда Хуан Карлос и его секретарь Сабино Фернандес Кампо не пустили Армаду во дворец, переворот пошел не по плану, но еще не провалился. Депутаты и министры были в руках путчистов, которые заняли и третий город страны — Валенсию.
Генерал-капитаны округов и офицеры дивизии Брунете все еще раздумывали, не присоединиться ли к путчу. Государственный радиотелецентр был занят наиболее решительной частью колеблющейся дивизии, а король, отчасти по той же причине, все еще не обратился к нации и не осудил путч публично.
В этих изменившихся обстоятельствах у Армады созревает новый план. Согласно первоначальному плану, Армада должен был прийти в парламент из дворца и получить от депутатов в обмен на свободу одобрение правительства национального единства с собой во главе. Он придет в парламент с той же целью, только не из королевского дворца, а из генштаба. В половине десятого вечера Армада и Миланс согласовали по телефону этот новый план.
О том, что король против переворота, знают Армада и генерал- капитаны, об этом известно во дворце и в дивизии Брунете. Но захваченные депутаты и министры не в курсе, и граждане не имеют подтверждения из первых уст. Мысль обратиться к ним по телевидению возникает во дворце сразу после начала переворота, но
