А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 96 мутителями спокойствия „титульной нации”. За два года мое имя стало достаточно известно в еврейском контексте; о том, что я получил визу, передали все станции. Будет как-то неудобно, если „ведущий активист алии29” укатит в Штаты».
С другой стороны, мой друг Кирилл Хенкин, прожив полгода в Тель-Авиве, уехал в Мюн- хен и прислал мне оттуда письмо: «Израиль идеологическое общество, а вы, Алик, насколько я понимаю, индивидуалист. „Чувство локтя”, даже своего, еврейского, будет Вам в тягость.
Поэтому мой Вам совет: езжайте в страну индивидуалистов – в Америку».
Валентина, моя русская жена, сказала: «Надо ехать в Израиль. В Америку просто непри- лично – после всего того шума, который ты устроил».
Конечно, Израиль был для меня terra incognita. Но, по большому счету, мне было все равно – в конце концов, почему бы и не в Израиль? И я решил так: вместо того чтобы теоретизировать и копаться в сложном букете чувств, связанных с этим вопросом, съездить в Израиль и разобраться на месте. Ну а если не понравится, оттуда всегда можно и уехать.
* * * Через несколько дней после прибытия, когда мы обосновались в «центре абсорбции», на севере Тель-Авива, я позвонил по телефону, который мне передал один из израильтян в Вене.
– Александр, добро пожаловать! – произнес голос по-русски с легким прибалтийским акцентом. – Меня зовут Яка. Когда ты сможешь зайти к нам в «Лишку»? Нехемия хочет с тобой поговорить.
Все это было сказано таким тоном, будто загадочная «Лишка» была для меня вторым домом, а Нехемия – троюродным братом.
– Ты знаешь, кто такой Нехемия? – спросил я своего друга Гришу Гольдберга, который за три года изучил здесь все входы и выходы.
– Нехемия Леванон, – улыбнулся Гриша. – Он здесь главный по нашим делам. Отвечает за СССР.
– В «Сохнуте»? – назвал я ивритское название еврейского агентства.
– Нет, это специальное ведомство, «Лишкат-а-Кешер», что на иврите означает «Бюро по связям», или просто «Лишка», – сказал Гриша.
– По связям с кем?
– По связям с евреями Советского Союза. Ты слышал когда-нибудь про «Моссад-ле- алия-бет»?
– Да, в книжке читал. Это подпольная организация, которая нелегально завозила евреев в Палестину во времена британского мандата.
– Точно. Так вот, после получения независимости из нее вырос Моссад, т. е. изра- ильская разведка, а «Лишка» отпочковалась в отдельную спецслужбу, которая занимается только СССР. Не путай ее с «Сохнутом»: те занимаются открытыми вещами – перевозками эмигрантов, билетами, кормежкой, обучением ивриту, расселением, трудоустройством и т. п.
А «Лишка» работает нелегально внутри СССР, организует еврейское движение. Нехемия – ее начальник, подчиняется непосредственно премьер-министру.
– Подожди, – удивился я. – Это значит, «Лишка» и меня «организовывала»? Что-то я этого не замечал.
– Ну вот, сходи к Нехемии, он тебе объяснит.
Нехемия встретил меня в полутемном кабинете, в коттедже с отдельным входом, в окру- женном колючей проволокой правительственном комплексе в центре Тель-Авива. Он оказался 29 Алия (ивр.) – репатриация в Израиль.
С другой стороны, мой друг Кирилл Хенкин, прожив полгода в Тель-Авиве, уехал в Мюн- хен и прислал мне оттуда письмо: «Израиль идеологическое общество, а вы, Алик, насколько я понимаю, индивидуалист. „Чувство локтя”, даже своего, еврейского, будет Вам в тягость.
Поэтому мой Вам совет: езжайте в страну индивидуалистов – в Америку».
Валентина, моя русская жена, сказала: «Надо ехать в Израиль. В Америку просто непри- лично – после всего того шума, который ты устроил».
Конечно, Израиль был для меня terra incognita. Но, по большому счету, мне было все равно – в конце концов, почему бы и не в Израиль? И я решил так: вместо того чтобы теоретизировать и копаться в сложном букете чувств, связанных с этим вопросом, съездить в Израиль и разобраться на месте. Ну а если не понравится, оттуда всегда можно и уехать.
* * * Через несколько дней после прибытия, когда мы обосновались в «центре абсорбции», на севере Тель-Авива, я позвонил по телефону, который мне передал один из израильтян в Вене.
– Александр, добро пожаловать! – произнес голос по-русски с легким прибалтийским акцентом. – Меня зовут Яка. Когда ты сможешь зайти к нам в «Лишку»? Нехемия хочет с тобой поговорить.
Все это было сказано таким тоном, будто загадочная «Лишка» была для меня вторым домом, а Нехемия – троюродным братом.
– Ты знаешь, кто такой Нехемия? – спросил я своего друга Гришу Гольдберга, который за три года изучил здесь все входы и выходы.
– Нехемия Леванон, – улыбнулся Гриша. – Он здесь главный по нашим делам. Отвечает за СССР.
– В «Сохнуте»? – назвал я ивритское название еврейского агентства.
– Нет, это специальное ведомство, «Лишкат-а-Кешер», что на иврите означает «Бюро по связям», или просто «Лишка», – сказал Гриша.
– По связям с кем?
– По связям с евреями Советского Союза. Ты слышал когда-нибудь про «Моссад-ле- алия-бет»?
– Да, в книжке читал. Это подпольная организация, которая нелегально завозила евреев в Палестину во времена британского мандата.
– Точно. Так вот, после получения независимости из нее вырос Моссад, т. е. изра- ильская разведка, а «Лишка» отпочковалась в отдельную спецслужбу, которая занимается только СССР. Не путай ее с «Сохнутом»: те занимаются открытыми вещами – перевозками эмигрантов, билетами, кормежкой, обучением ивриту, расселением, трудоустройством и т. п.
А «Лишка» работает нелегально внутри СССР, организует еврейское движение. Нехемия – ее начальник, подчиняется непосредственно премьер-министру.
– Подожди, – удивился я. – Это значит, «Лишка» и меня «организовывала»? Что-то я этого не замечал.
– Ну вот, сходи к Нехемии, он тебе объяснит.
Нехемия встретил меня в полутемном кабинете, в коттедже с отдельным входом, в окру- женном колючей проволокой правительственном комплексе в центре Тель-Авива. Он оказался 29 Алия (ивр.) – репатриация в Израиль.
