А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 93 – Есть еще, – воодушeвился я, чувствуя, что галерист уже попался на крюк комар-мела- мидовской фантазии. – Есть, например, вымышленный художник Николай Бучумов. Он про- тивоположность Зяблову. Зяблов был модернистом в эпоху классицизма, а Бучумов – послед- ним классицистом в эпоху модернизма. Бучумов жил в первой половине XX века. Вот его картины. Видите, на каждой из них слева торчит треугольная структура – это кончик носа художника. Дело в том, что Бучумов лишился левого глаза в драке с одним авангардистом и, будучи истинным реалистом, рисовал кончик своего носа, потому что нос всегда в поле зрения одноглазого человека.
Фельдман закрыл глаз рукой: – Действительно, кончик носа. Это смешно. Это значит, что каждый зритель будет закры- вать себе глаз перед этими картинами. И что же стало с Бучумовым?
– Бучумов бесследно исчез. Последняя работа датирована 1936 годом – вероятно, он был арестован, потому что тогда в России всех подряд сажали в тюрьму. И заметьте, Рон, с 1918 по 1936 год Бучумов рисовал миниатюры – один и тот же пейзаж, по четыре картины в год, и на каждой слева нос. Если вывесить их в ряд, то видно течение времени: подрастает дерево, с возрастом увеличивается нос, а в 1929 году с горизонта исчезает взорванная большевиками церковь. Эти 72 одинаковых пейзажа с носом слева – все, что осталось от Бучумова, суперкон- серватора в революционный век.
– Окей, – сказал Фельдман, – с носами понятно, напоминает Гоголя. Это нам подходит.
Будем показывать.
Выставка состоялась в феврале 1976 года. Я на ней не присутствовал, так как вернулся в Израиль, но это была абсолютная сенсация; очередь в галерею Фельдмана растянулась вдоль Мэдисон-авеню и обогнула весь квартал, а для поддержания порядка пришлось вызывать кон- ную полицию. Репортаж с выставки и интервью с Комаром и Меламидом из Москвы заняли целую полосу в «Нью-Йорк таймс» под шапкой «Сатирическое искусство, тайно вывезенное из России, выставлено на Манхэттене». Когда год спустя Комар и Меламид перебрались в Изра- иль, они уже были мировыми знаменитостями.
* * * Израильский период Комара и Меламида включил еще одну контекстную мистифи- кацию – проект «Минотавр», посвященный мифическому чудовищу с туловищем человека и головой быка, обитавшему в лабиринте на острове Крите и пожиравшему людей, приноси- мых ему в жертву. Замысел был в том, что Комар и Меламид якобы организовали археологиче- ские раскопки на Крите и откопали Минотавра, произведя мировую сенсацию. В подтвержде- ние этому была изготовлена вполне достоверно выглядевшая первая полоса газеты International Herald Tribune с шапкой «Скелет античного монстра найден в Греции», с фотографией Комара и Меламида, сидящих в раскопе посреди груды костей. Мой личный вклад в проект заключался в том, что я взялся раздобыть натуральный человеческий скелет для изготовления Минотавра.
Трудность состояла в том, что Израиль – клерикальное государство во всем, что касается вопросов рождения, брака, развода и смерти. Раздобыть натуральные человеческие кости там практически невозможно: взять кости еврея означало бы навлечь на себя ярость раввинов, а кости араба и того хуже – гнев защитников палестинского народа. Пользователи интернета наверняка улыбнутся, узнав, что разыскать источник натуральных человеческих костей может оказаться неразрешимой задачей. Но в те времена это было совсем непросто.
– На весь Израиль есть четыре скелета, – объяснил мне ассистент кафедры анатомии Тель-Авивского университета. Из них у нас два. Вот этот, желтый, сохранился со времен Бри- танского мандата, а вот этот, беленький, импортный, мы получили его недавно из Индии.
У меня где-то есть каталог фирмы.
Фельдман закрыл глаз рукой: – Действительно, кончик носа. Это смешно. Это значит, что каждый зритель будет закры- вать себе глаз перед этими картинами. И что же стало с Бучумовым?
– Бучумов бесследно исчез. Последняя работа датирована 1936 годом – вероятно, он был арестован, потому что тогда в России всех подряд сажали в тюрьму. И заметьте, Рон, с 1918 по 1936 год Бучумов рисовал миниатюры – один и тот же пейзаж, по четыре картины в год, и на каждой слева нос. Если вывесить их в ряд, то видно течение времени: подрастает дерево, с возрастом увеличивается нос, а в 1929 году с горизонта исчезает взорванная большевиками церковь. Эти 72 одинаковых пейзажа с носом слева – все, что осталось от Бучумова, суперкон- серватора в революционный век.
– Окей, – сказал Фельдман, – с носами понятно, напоминает Гоголя. Это нам подходит.
Будем показывать.
Выставка состоялась в феврале 1976 года. Я на ней не присутствовал, так как вернулся в Израиль, но это была абсолютная сенсация; очередь в галерею Фельдмана растянулась вдоль Мэдисон-авеню и обогнула весь квартал, а для поддержания порядка пришлось вызывать кон- ную полицию. Репортаж с выставки и интервью с Комаром и Меламидом из Москвы заняли целую полосу в «Нью-Йорк таймс» под шапкой «Сатирическое искусство, тайно вывезенное из России, выставлено на Манхэттене». Когда год спустя Комар и Меламид перебрались в Изра- иль, они уже были мировыми знаменитостями.
* * * Израильский период Комара и Меламида включил еще одну контекстную мистифи- кацию – проект «Минотавр», посвященный мифическому чудовищу с туловищем человека и головой быка, обитавшему в лабиринте на острове Крите и пожиравшему людей, приноси- мых ему в жертву. Замысел был в том, что Комар и Меламид якобы организовали археологиче- ские раскопки на Крите и откопали Минотавра, произведя мировую сенсацию. В подтвержде- ние этому была изготовлена вполне достоверно выглядевшая первая полоса газеты International Herald Tribune с шапкой «Скелет античного монстра найден в Греции», с фотографией Комара и Меламида, сидящих в раскопе посреди груды костей. Мой личный вклад в проект заключался в том, что я взялся раздобыть натуральный человеческий скелет для изготовления Минотавра.
Трудность состояла в том, что Израиль – клерикальное государство во всем, что касается вопросов рождения, брака, развода и смерти. Раздобыть натуральные человеческие кости там практически невозможно: взять кости еврея означало бы навлечь на себя ярость раввинов, а кости араба и того хуже – гнев защитников палестинского народа. Пользователи интернета наверняка улыбнутся, узнав, что разыскать источник натуральных человеческих костей может оказаться неразрешимой задачей. Но в те времена это было совсем непросто.
– На весь Израиль есть четыре скелета, – объяснил мне ассистент кафедры анатомии Тель-Авивского университета. Из них у нас два. Вот этот, желтый, сохранился со времен Бри- танского мандата, а вот этот, беленький, импортный, мы получили его недавно из Индии.
У меня где-то есть каталог фирмы.
