А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 59 что на самом деле цель состояла в том, чтобы создать в СССР наступательный потенциал в нарушение Конвенции о запрете БО. Это важнейшее решение было принято благодаря уси- лиям одного человека – 38-летнего биохимика Юрия Овчинникова, который объяснил полити- ческому руководству огромный военный потенциал новой биологии. Ходили слухи, что с ним беседовал сам Брежнев. Овчинников изложил генсеку футуристические перспективы воору- жений в век биотехнологии: суперштаммы патогенных бактерий, устойчивые к антибиотикам; вирусы-убийцы, нечувствительные к вакцинам; экологически устойчивые нервные токсины; вещества, изменяющие настроение человека; средства против крупного рогатого скота и зла- ков и так далее. Он предложил план, который сделает советскую армию непобедимой, особенно учитывая, что американцы отказались от разработок.
Проблема, однако, состояла в том, что СССР все еще сильно отставал от Америки в био- логических исследованиях из-за разгрома генетики в сталинскую эпоху. После смерти Сталина репрессии прекратились, но биология в СССР так и не восстановилась. Чтобы наверстать упу- щенное, сказал Овчинников Брежневу, потребуется авральная программа развития как секрет- ной, так и «открытой» биологической науки. Все нужно было создавать с нуля – научные лабо- ратории, промышленные предприятия, университетские программы, даже издавать учебники.
Брежнев все понял, и Овчинников получил деньги. Одно условие, на котором он наста- ивал, заключалась в том, что разработку БО следует поручить гражданскому ведомству, а не Министерству обороны. Конечно, военные будут конечным потребителем всех наработок, но исследования должны проводиться в менее регламентированной обстановке. Это важно, потому что быстрый прогресс здесь возможен только в случае, если разработчикам будет поз- волено взаимодействовать с коллегами в «открытом» секторе для восприятия и использования последних достижений фундаментальной науки. Чтобы это взаимодействие не выглядело подо- зрительно, новое ведомство должно работать по принципу «двойного назначения»: у него будет безобидный фасад фармацевтической исследовательской организации, но тайно оно будет раз- рабатывать БО.
* * * К весне 1974 года организационная стадия проекта была завершена. 24 апреля совет- ское правительство создало новую организацию под названием «Биопрепарат», которая счи- талась филиалом гражданского Главного управления микробиологической промышленности.
На самом деле «Биопрепарат» подчинялся напрямую Совмину и имел собственную секретную многомиллиардную строчку в госбюджете. Межведомственный совет Домарадского фактиче- ски был правлением «Биопрепарата». На заседаниях МНТС Овчинников и его коллеги-ака- демики читали лекции о генах генералам из Министерства обороны, а те в свою очередь зна- комили ученых с основами современной войны. Эксперты из министерств здравоохранения и сельского хозяйства оценивали влияние нового поколения микробов-убийц на экономику врага. Чиновники из ВПК думали над задачами промышленного производства нового оружия.
А люди из КГБ заботились о том, чтобы вся эта деятельность была защищена от любопыт- ных глаз западных спецслужб. Коллективно они разработали инфраструктуру «Биопрепарата», в которой «открытая» часть будет производить биопродукты для медицины и сельского хозяй- ства и служить прикрытием для колоссальной невидимой программы БО.
Время от времени в сопровождении вооруженной охраны Домарадский доставлял планы и отчеты «Биопрепарата» в Инстанцию – это был бюрократический эвфемизм Кремля. Вопро- сами БО в Инстанции ведал глава КГБ Юрий Андропов; он отвечал за проект в Полит- бюро. В случаях, когда требовалось коллегиальное решение, Андропов заручался согласием Брежнева, премьер-министра Косыгина, министров обороны и военной промышленности.
Для Андропова этот проект был историческим шансом затмить достижения своего легендар-
Проблема, однако, состояла в том, что СССР все еще сильно отставал от Америки в био- логических исследованиях из-за разгрома генетики в сталинскую эпоху. После смерти Сталина репрессии прекратились, но биология в СССР так и не восстановилась. Чтобы наверстать упу- щенное, сказал Овчинников Брежневу, потребуется авральная программа развития как секрет- ной, так и «открытой» биологической науки. Все нужно было создавать с нуля – научные лабо- ратории, промышленные предприятия, университетские программы, даже издавать учебники.
Брежнев все понял, и Овчинников получил деньги. Одно условие, на котором он наста- ивал, заключалась в том, что разработку БО следует поручить гражданскому ведомству, а не Министерству обороны. Конечно, военные будут конечным потребителем всех наработок, но исследования должны проводиться в менее регламентированной обстановке. Это важно, потому что быстрый прогресс здесь возможен только в случае, если разработчикам будет поз- волено взаимодействовать с коллегами в «открытом» секторе для восприятия и использования последних достижений фундаментальной науки. Чтобы это взаимодействие не выглядело подо- зрительно, новое ведомство должно работать по принципу «двойного назначения»: у него будет безобидный фасад фармацевтической исследовательской организации, но тайно оно будет раз- рабатывать БО.
* * * К весне 1974 года организационная стадия проекта была завершена. 24 апреля совет- ское правительство создало новую организацию под названием «Биопрепарат», которая счи- талась филиалом гражданского Главного управления микробиологической промышленности.
На самом деле «Биопрепарат» подчинялся напрямую Совмину и имел собственную секретную многомиллиардную строчку в госбюджете. Межведомственный совет Домарадского фактиче- ски был правлением «Биопрепарата». На заседаниях МНТС Овчинников и его коллеги-ака- демики читали лекции о генах генералам из Министерства обороны, а те в свою очередь зна- комили ученых с основами современной войны. Эксперты из министерств здравоохранения и сельского хозяйства оценивали влияние нового поколения микробов-убийц на экономику врага. Чиновники из ВПК думали над задачами промышленного производства нового оружия.
А люди из КГБ заботились о том, чтобы вся эта деятельность была защищена от любопыт- ных глаз западных спецслужб. Коллективно они разработали инфраструктуру «Биопрепарата», в которой «открытая» часть будет производить биопродукты для медицины и сельского хозяй- ства и служить прикрытием для колоссальной невидимой программы БО.
Время от времени в сопровождении вооруженной охраны Домарадский доставлял планы и отчеты «Биопрепарата» в Инстанцию – это был бюрократический эвфемизм Кремля. Вопро- сами БО в Инстанции ведал глава КГБ Юрий Андропов; он отвечал за проект в Полит- бюро. В случаях, когда требовалось коллегиальное решение, Андропов заручался согласием Брежнева, премьер-министра Косыгина, министров обороны и военной промышленности.
Для Андропова этот проект был историческим шансом затмить достижения своего легендар-
