А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 56 О судьбе его деверя в ЦК КПСС ничего не известно. А меня тогда так и не поймали, потому что, не дожидаясь конца саммита, мы с Валентиной уехали отдыхать в Крым.
Я вышел из подполья месяца через полтора, вновь начав курсировать по привычному маршруту – от Слепака до Сахарова. Хотя я некоторое время ожидал, что меня побьют или брызнут какой-нибудь отравой (такие случаи бывали), никаких санкций со стороны Кон- торы не последовало; видимо, «семерочники» были настолько благодарны, что я не стал устраивать демонстраций во время саммита и не навлек на них взысканий, что мой уход от «наружки» решили оставить без последствий. В начале августа Никсон ушел в отставку, и московские отказники подняли за это бокал шампанского, надеясь, что теперь позиции сена- тора Джексона усилятся. Мои родители, видя, что со мной ничего не произошло, немного успокоились и поверили в защитную силу détente. Козловский, долетев до Вены, обнаружил, что его тяга на историческую родину еврейского народа исчезла, и поехал вместо Тель-Авива в Нью-Йорк. А я занялся новым проектом – сбором материала для шефа московского бюро «Нью-Йорк таймс» Хедрика Смита, который задумал писать книгу о России.
Я вышел из подполья месяца через полтора, вновь начав курсировать по привычному маршруту – от Слепака до Сахарова. Хотя я некоторое время ожидал, что меня побьют или брызнут какой-нибудь отравой (такие случаи бывали), никаких санкций со стороны Кон- торы не последовало; видимо, «семерочники» были настолько благодарны, что я не стал устраивать демонстраций во время саммита и не навлек на них взысканий, что мой уход от «наружки» решили оставить без последствий. В начале августа Никсон ушел в отставку, и московские отказники подняли за это бокал шампанского, надеясь, что теперь позиции сена- тора Джексона усилятся. Мои родители, видя, что со мной ничего не произошло, немного успокоились и поверили в защитную силу détente. Козловский, долетев до Вены, обнаружил, что его тяга на историческую родину еврейского народа исчезла, и поехал вместо Тель-Авива в Нью-Йорк. А я занялся новым проектом – сбором материала для шефа московского бюро «Нью-Йорк таймс» Хедрика Смита, который задумал писать книгу о России.
