А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 161 дователь в прекрасном костюме благоухает, вы начинаете чувствовать свою ужасную непол- ноценность и полное его превосходство».
Следователь, полковник Валерий Сергадеев, сообщил, что Ник задержан по подозрению в шпионаже. Он чередовал роли «хорошего полицейского» и «плохого полицейского», время от времени хвалил Ника за его владение русским языком и рассказывал о своей семье, а потом угрожал ему смертным приговором.
В первые дни вопросы Сергадеева касались в основном Миши Лузина, который пере- дал Нику пакет с секретными документами. Миша, как сообщил Сергадеев, тоже аресто- ван по подозрению в государственной измене. Он настаивал, что Ник был куратором Миши от имени ЦРУ.
Ник познакомился с Мишей четыре года назад во время поездки во Фрунзе, столицу советской Киргизии. Плотно сбитый парень лет тридцати, он представился учителем одной из местных средних школ. Он произвел на Ника впечатление «русского парня, выросшего в Средней Азии и ищущего связи с внешним миром». С тех пор он несколько раз приезжал в Москву, делясь с Ником рассказами о провинциальной жизни. В благодарность Ник дарил ему романы Стивена Кинга. После того как Миша помог заманить его в ловушку, Ник, конечно, понял, что у него, должно быть, «была связь с КГБ», но не мог сказать, как долго это продол- жалось.
Кстати, мой отец, у которого было достаточно времени для размышлений под «каранти- ном» на больничной койке, тоже думал о Мише, о котором говорили по «Голосу Америки».
Вот что он позже об этом написал: «Я думал о том, какие аргументы использовало КГБ, чтобы убедить его подставить своего друга. Бедный Миша, многие назовут тебя трусом и предате- лем, но я буду последним, кто бросит в тебя камень. Уж я-то на собственной шкуре знаю, как КГБ умеет давить на человека».
Ни папа, ни Ник, конечно, не знали, что на самом деле Миша был кадровым офицером КГБ. Его настоящее имя было Алексей Яцковский, и он никогда не жил во Фрунзе; он приезжал туда один раз с заданием подружиться с Даниловым. На момент ареста Ника он был старшим лейтенантом в подразделении генерала Рема Красильникова.
Историю «Миши», рассказанную им самим, я нашел в интернете, когда писал эту книгу.
Алексей Яцковский вырос в Москве, во дворах Красной Пресни. Свою первую судимость за нападение с ножом он имел в шестнадцать лет. Отсидев недолгое время, он сколотил банду и к своему двадцатилетию снова оказался за решеткой по обвинению в убийстве при отяг- чающих обстоятельствах. Прокурор запросил смертную казнь, но Яцковский, как отец двух малолетних детей, получил минимальные восемь лет. Он отсидел пять, а после освобождения был завербован КГБ в качестве агента по внедрению в преступные организации – с учетом его яркой биографии. Но после двухгодичного обучения на офицерских курсах он оказался в контрразведке, специализируясь на иностранных корреспондентах в Москве.
Провокацию против Ника Данилова Яцковский охарактеризовал как «операцию по выз- волению нашего человека, арестованного в Нью-Йорке». Это был пик его карьеры в КГБ, за что он получил звание капитана. После распада СССР он переехал в США, «прошел допрос в аме- риканских компетентных органах» и поселился в Бруклине, штат Нью-Йорк, где зарабатывал на жизнь пением блатных песен в русских эмигрантских ресторанах. После прихода к власти Путина он вернулся в Россию.
В Нью-Йорке «Миша» пытался связаться с Даниловым, но Ник отказался его принимать, пока тот не извинится за вред, причиненный Нику и его семье в Москве. Яцковский отказался на том основании, что каждый из них «выполнял свою работу». Так они и не встретились.
Следователь, полковник Валерий Сергадеев, сообщил, что Ник задержан по подозрению в шпионаже. Он чередовал роли «хорошего полицейского» и «плохого полицейского», время от времени хвалил Ника за его владение русским языком и рассказывал о своей семье, а потом угрожал ему смертным приговором.
В первые дни вопросы Сергадеева касались в основном Миши Лузина, который пере- дал Нику пакет с секретными документами. Миша, как сообщил Сергадеев, тоже аресто- ван по подозрению в государственной измене. Он настаивал, что Ник был куратором Миши от имени ЦРУ.
Ник познакомился с Мишей четыре года назад во время поездки во Фрунзе, столицу советской Киргизии. Плотно сбитый парень лет тридцати, он представился учителем одной из местных средних школ. Он произвел на Ника впечатление «русского парня, выросшего в Средней Азии и ищущего связи с внешним миром». С тех пор он несколько раз приезжал в Москву, делясь с Ником рассказами о провинциальной жизни. В благодарность Ник дарил ему романы Стивена Кинга. После того как Миша помог заманить его в ловушку, Ник, конечно, понял, что у него, должно быть, «была связь с КГБ», но не мог сказать, как долго это продол- жалось.
Кстати, мой отец, у которого было достаточно времени для размышлений под «каранти- ном» на больничной койке, тоже думал о Мише, о котором говорили по «Голосу Америки».
Вот что он позже об этом написал: «Я думал о том, какие аргументы использовало КГБ, чтобы убедить его подставить своего друга. Бедный Миша, многие назовут тебя трусом и предате- лем, но я буду последним, кто бросит в тебя камень. Уж я-то на собственной шкуре знаю, как КГБ умеет давить на человека».
Ни папа, ни Ник, конечно, не знали, что на самом деле Миша был кадровым офицером КГБ. Его настоящее имя было Алексей Яцковский, и он никогда не жил во Фрунзе; он приезжал туда один раз с заданием подружиться с Даниловым. На момент ареста Ника он был старшим лейтенантом в подразделении генерала Рема Красильникова.
Историю «Миши», рассказанную им самим, я нашел в интернете, когда писал эту книгу.
Алексей Яцковский вырос в Москве, во дворах Красной Пресни. Свою первую судимость за нападение с ножом он имел в шестнадцать лет. Отсидев недолгое время, он сколотил банду и к своему двадцатилетию снова оказался за решеткой по обвинению в убийстве при отяг- чающих обстоятельствах. Прокурор запросил смертную казнь, но Яцковский, как отец двух малолетних детей, получил минимальные восемь лет. Он отсидел пять, а после освобождения был завербован КГБ в качестве агента по внедрению в преступные организации – с учетом его яркой биографии. Но после двухгодичного обучения на офицерских курсах он оказался в контрразведке, специализируясь на иностранных корреспондентах в Москве.
Провокацию против Ника Данилова Яцковский охарактеризовал как «операцию по выз- волению нашего человека, арестованного в Нью-Йорке». Это был пик его карьеры в КГБ, за что он получил звание капитана. После распада СССР он переехал в США, «прошел допрос в аме- риканских компетентных органах» и поселился в Бруклине, штат Нью-Йорк, где зарабатывал на жизнь пением блатных песен в русских эмигрантских ресторанах. После прихода к власти Путина он вернулся в Россию.
В Нью-Йорке «Миша» пытался связаться с Даниловым, но Ник отказался его принимать, пока тот не извинится за вред, причиненный Нику и его семье в Москве. Яцковский отказался на том основании, что каждый из них «выполнял свою работу». Так они и не встретились.
