А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 15 в Европе в 23 года, чудом не попал в ГУЛАГ во время террора в 1938-м. Ему было 43 года, когда Гитлер осадил Сталинград, и 54, когда умер Сталин. На этом его политическая карьера закончилась. Вернувшись из «Цхалтубо», дедушка Гриша передал эстафету семейного мара- фона: первая половина века досталась ему, а вторая – мне. Примечательно, что нам обоим пришлось разбираться с одними и теми же вопросами: коммунизм/капитализм, Россия/Аме- рика, космополитизм/еврейство.
После выхода из тюрьмы Гриша прожил еще тридцать лет, но ничего значительного не сделал: это был пенсионер, молчаливый старик. Он коротал время, совершая длинные прогулки по московским бульварам, читал немецкие книги и возился со мной и моей сест- рой. Он помогал мне с уроками английского и рассказывал о замечательных местах по всему свету, которые он когда-то посещал. С возрастом я постепенно начал понимать, что его арест в 1951 году положил конец блистательной тайной карьере: мой дед был сталинским шпионом.
Мне также стало понятно, что подробностей его тайной жизни я, вероятно, никогда не узнаю.
Время от времени дедушка упоминал имена знаменитостей, с которыми он «как-то встре- чался», – таких, как Чарли Чаплин, драматург Бертольт Брехт или отец атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. Иногда из запертого хранилища Гришиных воспоминаний выскальзывал слу- чайный эпизод, но в целом он не выдавал своих секретов, несмотря на мои настойчивые попытки вытянуть из него информацию. Он оставил массу намеков, но так и не раскрыл сути.
Когда я стал старше, джинн свободомыслия, выпущенный хрущевской оттепелью, завла- дел молодым поколением. Будучи студентом МГУ в 1960-х, я стал приносить домой подполь- ные материалы самиздата и подсовывать их Грише, пытаясь его спровоцировать, но он читал их и хранил молчание. Казалось, его политическая персона навсегда осталась запертой в «Цхал- тубо»».
В последний раз я видел его весной 1975 года, когда в возрасте 28 лет уезжал из России навсегда, воспользовавшись первой щелью в железном занавесе, открывшейся для советских евреев. Я уезжал, зная, что мне никогда не позволят вернуться. Если и был небольшой шанс, что родители когда-нибудь последуют за мной, то я знал, что Гришу никогда больше не увижу (бабушка умерла незадолго до этого). Когда он прощался со мной, его голубые глаза наполни- лись слезами, но и тогда он не проронил ни слова.
Известие о Гришиной смерти дошло до меня в 1981 году в Америке, стране фантазий моего детства, о которой я впервые узнал из его открыток. Он ушел и унес с собой свои тайны – упрямый, молчаливый старик. Я много лет верил, что его жизнь навсегда останется загадкой.
Но после распада Советского Союза имя Гриши стало всплывать в рассекреченных архи- вах и мемуарах, извлекая из моей памяти давно забытые сцены и обрывки разговоров.
В 1994 году вышла книга бывшего начальника сталинской разведки Павла Судоплатова, в которой целых две главы были посвящены Гришиным похождениям. Через год в рассекре- ченных американских архивах проекта «Венона»4 свет увидела тайная переписка Гриши с мос- ковским центром во время войны.
По мере того как части головоломки складывались в цельную картину, постепенно рас- крылись многие тайны, и стал приобретать очертания его путь сквозь те непостижимые вре- мена. Самое замечательное вообще-то было то, что он умер своей смертью.
– Твой дедушка был счастливчик, – сказал мне как-то отец. – Он должен был отправиться на тот свет как минимум дважды: в 1938 году, когда Сталин уничтожал старую большевистскую гвардию, а потом в 1952 году, когда расстреляли всех работавших в КГБ евреев. Но Гриша отделался лишь небольшими пытками – учитывая альтернативу, пустяки.
4 Проект «Вено́на» (Venona) – кодовое название секретной программы контрразведки США по расшифровке перехвачен- ных советских донесений времен Второй мировой войны.
После выхода из тюрьмы Гриша прожил еще тридцать лет, но ничего значительного не сделал: это был пенсионер, молчаливый старик. Он коротал время, совершая длинные прогулки по московским бульварам, читал немецкие книги и возился со мной и моей сест- рой. Он помогал мне с уроками английского и рассказывал о замечательных местах по всему свету, которые он когда-то посещал. С возрастом я постепенно начал понимать, что его арест в 1951 году положил конец блистательной тайной карьере: мой дед был сталинским шпионом.
Мне также стало понятно, что подробностей его тайной жизни я, вероятно, никогда не узнаю.
Время от времени дедушка упоминал имена знаменитостей, с которыми он «как-то встре- чался», – таких, как Чарли Чаплин, драматург Бертольт Брехт или отец атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. Иногда из запертого хранилища Гришиных воспоминаний выскальзывал слу- чайный эпизод, но в целом он не выдавал своих секретов, несмотря на мои настойчивые попытки вытянуть из него информацию. Он оставил массу намеков, но так и не раскрыл сути.
Когда я стал старше, джинн свободомыслия, выпущенный хрущевской оттепелью, завла- дел молодым поколением. Будучи студентом МГУ в 1960-х, я стал приносить домой подполь- ные материалы самиздата и подсовывать их Грише, пытаясь его спровоцировать, но он читал их и хранил молчание. Казалось, его политическая персона навсегда осталась запертой в «Цхал- тубо»».
В последний раз я видел его весной 1975 года, когда в возрасте 28 лет уезжал из России навсегда, воспользовавшись первой щелью в железном занавесе, открывшейся для советских евреев. Я уезжал, зная, что мне никогда не позволят вернуться. Если и был небольшой шанс, что родители когда-нибудь последуют за мной, то я знал, что Гришу никогда больше не увижу (бабушка умерла незадолго до этого). Когда он прощался со мной, его голубые глаза наполни- лись слезами, но и тогда он не проронил ни слова.
Известие о Гришиной смерти дошло до меня в 1981 году в Америке, стране фантазий моего детства, о которой я впервые узнал из его открыток. Он ушел и унес с собой свои тайны – упрямый, молчаливый старик. Я много лет верил, что его жизнь навсегда останется загадкой.
Но после распада Советского Союза имя Гриши стало всплывать в рассекреченных архи- вах и мемуарах, извлекая из моей памяти давно забытые сцены и обрывки разговоров.
В 1994 году вышла книга бывшего начальника сталинской разведки Павла Судоплатова, в которой целых две главы были посвящены Гришиным похождениям. Через год в рассекре- ченных американских архивах проекта «Венона»4 свет увидела тайная переписка Гриши с мос- ковским центром во время войны.
По мере того как части головоломки складывались в цельную картину, постепенно рас- крылись многие тайны, и стал приобретать очертания его путь сквозь те непостижимые вре- мена. Самое замечательное вообще-то было то, что он умер своей смертью.
– Твой дедушка был счастливчик, – сказал мне как-то отец. – Он должен был отправиться на тот свет как минимум дважды: в 1938 году, когда Сталин уничтожал старую большевистскую гвардию, а потом в 1952 году, когда расстреляли всех работавших в КГБ евреев. Но Гриша отделался лишь небольшими пытками – учитывая альтернативу, пустяки.
4 Проект «Вено́на» (Venona) – кодовое название секретной программы контрразведки США по расшифровке перехвачен- ных советских донесений времен Второй мировой войны.
