А. Гольдфарб. «Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия» 118 щенную 20-летию окончания холодной войны. Главным героем этой истории был американ- ский журналист Николас (Ник) Данилов – потомок русских эмигрантов и московский кор- респондент журнала US News and World Report. В 1986 году Данилова арестовали в Москве по обвинению в шпионаже, а затем обменяли на сотрудника КГБ, задержанного в США.
Это был крупный международный скандал – действительно последняя шпионская драма холодной войны. Поначалу президент Рейган отказывался менять «ни в чем не повинного жур- налиста на шпиона», назвав Данилова «заложником, схваченным КГБ специально для обмена на пойманного агента советской разведки». Однако в конце концов, США и СССР догово- рились об «асимметричном обмене», позволившем обеим сторонам сохранить лицо. Чтобы не выглядело, будто американцы приравняли журналиста к шпиону, в придачу к Данилову добавили трех советских диссидентов. Двое из них – правозащитники Юрий Орлов и Ирина Ратушинская – отбывали сроки в советских лагерях; третьим был мой отец. К тому времени я уже 11 лет как уехал из России и работал в Колумбийском университете в Нью-Йорке.
16 октября 1986 года я встречал моих родителей в аэропорту Ньюарк. После приезда отец про- жил еще четыре года и умер в 1990 году в Вашингтоне в возрасте 72 лет.
Статья Абаринова об обмене Данилова и выезде моего отца вышла 18 лет спустя. Вскоре Абаринов получил по электронной почте письмо от некоего Сергея Безрукова, которое пере- слал мне: «Уважаемый господин Абаринов!
Просматривая рубрику „Секреты спецслужб” журнала „Совершенно секретно”, я натолкнулся на Вашу статью «Последний ‘шпион’, который пришел с холода», опубликован- ную в номере 9/232, за 2008 год. Вы, напрасно, взяли слово ‘шпион’ в кавычки… Должен Вам сказать, что в августе 1986 года Николас Данилов был арестован за то, чем он действи- тельно занимался в Советском Союзе, а именно за шпионаж.
О том, что Николас Данилов являлся установленным сотрудником ЦРУ США, мне известно, так сказать, из первых рук. Несколькими годами ранее 3-й отдел 6-й Службы УКГБ СССР по г. Москве и Московской обл.34 совместно с 7-м отделом ВГУ КГБ СССР35 вел раз- работку упомянутого в статье генетика Давида Моисеевича Гольдфарба. Офицером, кото- рый вел эту разработку, был я. Дело в том, как Вам, возможно, известно, Давид Моисеевич Гольдфарб поддерживал тесный контакт с Николасом Даниловым. Давид Моисеевич собирал и передавал Данилову различную научную информацию в области биологии, генетики, молеку- лярной биологии, которую получал от своих многочисленных знакомых в различных академи- ческих и отраслевых институтах Советского Союза.
В ходе этой совместной разработки было тщательно задокументировано достаточное количество эпизодов передачи такой информации, а также факт вербовки Давидом Моисее- вичем одного молодого московского ученого в качестве помощника Данилова. В этом деле свою роль, и немалую, играл и хорошо известный Вам сын Давида Моисеевича Гольдфарба – Алек- сандр Давидович Гольдфарб, работавший в то время в Колумбийском университете в США.
Планировалось реализовать эту разработку путем ареста обоих фигурантов в ходе пере- дачи информации. Несколько раз намечалась такая операция, но каждый раз руководство ВГУ КГБ СССР откладывало захват. В конечном итоге руководство Московского управления потеряло терпение и решило самостоятельно реализовать дело Давида Моисеевича Гольд- фарба, причем реализовано дело было в 1984 году весьма бездарно36 . Я не участвовал в этом мероприятии, так как в сентябре 1983 года начал учебу в КИ37 . Но хотел бы Вам ска- 34 КГБ подразделялось на центральный аппарат и региональные управления (УКГБ).
35 Второе Главное управление (ВГУ) центрального КГБ занималось контрразведкой.
36 В апреле 1984 года КГБ провел обыск в московской квартире моего отца, что вызвало международный скандал, но ничем не закончилось.
37 Краснознаменный институт – ныне Академия внешней разведки имени Ю. В. Андропова.
Это был крупный международный скандал – действительно последняя шпионская драма холодной войны. Поначалу президент Рейган отказывался менять «ни в чем не повинного жур- налиста на шпиона», назвав Данилова «заложником, схваченным КГБ специально для обмена на пойманного агента советской разведки». Однако в конце концов, США и СССР догово- рились об «асимметричном обмене», позволившем обеим сторонам сохранить лицо. Чтобы не выглядело, будто американцы приравняли журналиста к шпиону, в придачу к Данилову добавили трех советских диссидентов. Двое из них – правозащитники Юрий Орлов и Ирина Ратушинская – отбывали сроки в советских лагерях; третьим был мой отец. К тому времени я уже 11 лет как уехал из России и работал в Колумбийском университете в Нью-Йорке.
16 октября 1986 года я встречал моих родителей в аэропорту Ньюарк. После приезда отец про- жил еще четыре года и умер в 1990 году в Вашингтоне в возрасте 72 лет.
Статья Абаринова об обмене Данилова и выезде моего отца вышла 18 лет спустя. Вскоре Абаринов получил по электронной почте письмо от некоего Сергея Безрукова, которое пере- слал мне: «Уважаемый господин Абаринов!
Просматривая рубрику „Секреты спецслужб” журнала „Совершенно секретно”, я натолкнулся на Вашу статью «Последний ‘шпион’, который пришел с холода», опубликован- ную в номере 9/232, за 2008 год. Вы, напрасно, взяли слово ‘шпион’ в кавычки… Должен Вам сказать, что в августе 1986 года Николас Данилов был арестован за то, чем он действи- тельно занимался в Советском Союзе, а именно за шпионаж.
О том, что Николас Данилов являлся установленным сотрудником ЦРУ США, мне известно, так сказать, из первых рук. Несколькими годами ранее 3-й отдел 6-й Службы УКГБ СССР по г. Москве и Московской обл.34 совместно с 7-м отделом ВГУ КГБ СССР35 вел раз- работку упомянутого в статье генетика Давида Моисеевича Гольдфарба. Офицером, кото- рый вел эту разработку, был я. Дело в том, как Вам, возможно, известно, Давид Моисеевич Гольдфарб поддерживал тесный контакт с Николасом Даниловым. Давид Моисеевич собирал и передавал Данилову различную научную информацию в области биологии, генетики, молеку- лярной биологии, которую получал от своих многочисленных знакомых в различных академи- ческих и отраслевых институтах Советского Союза.
В ходе этой совместной разработки было тщательно задокументировано достаточное количество эпизодов передачи такой информации, а также факт вербовки Давидом Моисее- вичем одного молодого московского ученого в качестве помощника Данилова. В этом деле свою роль, и немалую, играл и хорошо известный Вам сын Давида Моисеевича Гольдфарба – Алек- сандр Давидович Гольдфарб, работавший в то время в Колумбийском университете в США.
Планировалось реализовать эту разработку путем ареста обоих фигурантов в ходе пере- дачи информации. Несколько раз намечалась такая операция, но каждый раз руководство ВГУ КГБ СССР откладывало захват. В конечном итоге руководство Московского управления потеряло терпение и решило самостоятельно реализовать дело Давида Моисеевича Гольд- фарба, причем реализовано дело было в 1984 году весьма бездарно36 . Я не участвовал в этом мероприятии, так как в сентябре 1983 года начал учебу в КИ37 . Но хотел бы Вам ска- 34 КГБ подразделялось на центральный аппарат и региональные управления (УКГБ).
35 Второе Главное управление (ВГУ) центрального КГБ занималось контрразведкой.
36 В апреле 1984 года КГБ провел обыск в московской квартире моего отца, что вызвало международный скандал, но ничем не закончилось.
37 Краснознаменный институт – ныне Академия внешней разведки имени Ю. В. Андропова.
