107 Гульнур Якупова Муса вновь припрятал дорогую косицу.
В один из дней, когда они гуляли по территории базы, бортмеханик заговорил с ним на интересную тему, которую прежде они ни разу не обсуждали.
— Командир, хочу спросить, ты как к ППЖ относишься?
— Это что, новый род вой ск, что ли? – прикинулся простачком Муса.
— Да какое там вой ско! Походно- полевая… — Кухня? – опередил он бортмеханика.
— Да нет же, командир, походно- полевая жена… Неужто не знаешь? Вон та пе- реводчица, похоже, глаз на тебя положила. Пробует зачем-то говорить с тобой на смеси башкирского, татарского и русского. Интересно, откуда — Ты про Люсю, что ли?
— Ага, значит, всё-таки заметил. Она самая. Так и липнет к тебе… — Так она ж историк- этнограф. Потому и учится говорить по-нашему. А сюда приехала, чтобы увидеть Афганистан, изучить местные языки и здешние обычаи. Так что у неё ко мне не любовь- морковь, а чисто профессиональный интерес.
— Так я и поверил. Уж они-то умеют охмурять! Знают, кому с какой стороны подобраться… — Ей со мной интересно, потому что я и сам языками интересуюсь. Кроме башкирского, владею казахским, узбекский неплохо знаю… — Где научился, командир?
— В совхозе, где я вырос, проживали люди разных национальностей. Отец мой – казах, мать – башкирка, а по соседству жил узбечёнок Салим, с которым я дружил. В детстве быстро всё схватываешь, особенно когда языки схожи. Да и способности, наверное, есть. Кстати, я по-пуштунски немножко понимаю.
— Ну-ка, скажи что-нибудь. К примеру, как по-пуштунски будет слово честь?
— Намус.
— Надо же, и по-татарски так же! Я ведь сам из Альметьевска, из Татарстана, командир.
— Знаю. Так вот Люся очень интересуется пуштунским. Говорит, пуштуны – самый своеобразный из народов Афганистана.
— Да по мне все они, афганцы – одного поля ягоды!
— Нет, братишка, – так Муса обращался иногда к пареню, не скрывая своей симпатии к нему. – Люся меня хорошо просветила, сообщила много ценных све- дений из истории этого древнейшего народа.
— Вот тебе и ППЖ!
— Ох, и помешался же ты на этих ППЖ! Выкинь из головы! Не спорю, бывают и такие женщины. Только Люся точно не из их числа. А давай-ка позовём её, пускай расскажет нам с тобой о жизни афганцев. Хотя, кажется, и звать не придётся – вон она сама к нам направляется.
Коротко остриженная «москвичка Люся», как представлялась она при зна- комстве, воодушевившись, что в их лице нашла благодарных слушателей, про- читала целую лекцию по истории афганского народа. Оказывается, в древности афганцы поклонялись Будде, неоднократно подвергались завоеваниям со стороны чужеземцев: Александра Македонского, скифов, арабов, обративших их в VII веке в ислам, Чингисхана. Девушка рассказывала столь вдохновенно и увлекательно, что описываемые ею события оживали перед глазами как кадры из фильма.
Рассказ о великом полководце Македонском, известном восточным народам как Искандер Зулькарнайн, впечатлил Ильфата не столько сведениями о его по- бедах, булатных мечах, боевом кличе, сколько фактом присутствия в его вой сках гетер, которыми верховодила красавица Таис. Он даже не удержался от замечания:
В один из дней, когда они гуляли по территории базы, бортмеханик заговорил с ним на интересную тему, которую прежде они ни разу не обсуждали.
— Командир, хочу спросить, ты как к ППЖ относишься?
— Это что, новый род вой ск, что ли? – прикинулся простачком Муса.
— Да какое там вой ско! Походно- полевая… — Кухня? – опередил он бортмеханика.
— Да нет же, командир, походно- полевая жена… Неужто не знаешь? Вон та пе- реводчица, похоже, глаз на тебя положила. Пробует зачем-то говорить с тобой на смеси башкирского, татарского и русского. Интересно, откуда — Ты про Люсю, что ли?
— Ага, значит, всё-таки заметил. Она самая. Так и липнет к тебе… — Так она ж историк- этнограф. Потому и учится говорить по-нашему. А сюда приехала, чтобы увидеть Афганистан, изучить местные языки и здешние обычаи. Так что у неё ко мне не любовь- морковь, а чисто профессиональный интерес.
— Так я и поверил. Уж они-то умеют охмурять! Знают, кому с какой стороны подобраться… — Ей со мной интересно, потому что я и сам языками интересуюсь. Кроме башкирского, владею казахским, узбекский неплохо знаю… — Где научился, командир?
— В совхозе, где я вырос, проживали люди разных национальностей. Отец мой – казах, мать – башкирка, а по соседству жил узбечёнок Салим, с которым я дружил. В детстве быстро всё схватываешь, особенно когда языки схожи. Да и способности, наверное, есть. Кстати, я по-пуштунски немножко понимаю.
— Ну-ка, скажи что-нибудь. К примеру, как по-пуштунски будет слово честь?
— Намус.
— Надо же, и по-татарски так же! Я ведь сам из Альметьевска, из Татарстана, командир.
— Знаю. Так вот Люся очень интересуется пуштунским. Говорит, пуштуны – самый своеобразный из народов Афганистана.
— Да по мне все они, афганцы – одного поля ягоды!
— Нет, братишка, – так Муса обращался иногда к пареню, не скрывая своей симпатии к нему. – Люся меня хорошо просветила, сообщила много ценных све- дений из истории этого древнейшего народа.
— Вот тебе и ППЖ!
— Ох, и помешался же ты на этих ППЖ! Выкинь из головы! Не спорю, бывают и такие женщины. Только Люся точно не из их числа. А давай-ка позовём её, пускай расскажет нам с тобой о жизни афганцев. Хотя, кажется, и звать не придётся – вон она сама к нам направляется.
Коротко остриженная «москвичка Люся», как представлялась она при зна- комстве, воодушевившись, что в их лице нашла благодарных слушателей, про- читала целую лекцию по истории афганского народа. Оказывается, в древности афганцы поклонялись Будде, неоднократно подвергались завоеваниям со стороны чужеземцев: Александра Македонского, скифов, арабов, обративших их в VII веке в ислам, Чингисхана. Девушка рассказывала столь вдохновенно и увлекательно, что описываемые ею события оживали перед глазами как кадры из фильма.
Рассказ о великом полководце Македонском, известном восточным народам как Искандер Зулькарнайн, впечатлил Ильфата не столько сведениями о его по- бедах, булатных мечах, боевом кличе, сколько фактом присутствия в его вой сках гетер, которыми верховодила красавица Таис. Он даже не удержался от замечания:
